Только чистая ложь. Глава 9

[n-s-i]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Княгиня Пустоты
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой (разрешение получено)
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie




Глава 9

Язык ночи состоит из местоимений,
Не знающих, какого они числа,
Имеющих уж очень много мнений,
Какого они рода и лица.
Вначале была нежность, ласка –
Не важно, где. Наверное, в пещере.
Но главное то будет – ласка –
Она была, наверное, в Эдеме.
А после было одно слово –
Какое? Доверие, скорей всего.
Ты знаешь это слово?
Знаешь. Ты знаешь, что оно мое.



Какузу проснулся в восемь утра, уже успел сходить в душ, и теперь лежал на кровати и около получаса пялился в потолок. Было до безумия скучно. Хотелось выйти на улицу, но никто его, естественно, выпускать из госпиталя не собирался. А просто ходить по этажам – медсестры сразу «нажалуются» Хокаге, а та тут же устроит допрос, чего явно, пока что, не хотелось. Поэтому приходилось лежать, притворившись все еще обессиленным. Единственным развлечением стала купюра Рё, которую шиноби сейчас бережно держал в руках и гладил большими пальцами. Прошлое лезло в голову, заставляло задумываться над жизнью. Может, ему и вправду будет лучше, если он останется в Конохе? Добьется спустя пару лет хоть какого-то доверия – а, может быть, станет одним из лучших бухгалтеров этой Скрытой Деревни. Тогда вроде бы и с прошлым будет покончено. Может, даже появится намек на семью.
-Хах…
Последняя мысль заставила Какузу хохотнуть. Ну, кому он сдался такой? Ни одна девушка не полезет в объятья бывшего отступника. Да даже если он и добьется доверия, то внешность уже никак не исправишь. А девушки в первую очередь на это и смотрят… Нет, если он вдруг хорошо «озолотится», то дамочка, конечно, появится... вот только любить она не будет, а детей рожать – тем более. Лишь на стороне гулять и за счет Какузу жить. Не вариант.
«Лучше тогда остановиться на мечте о должности бухгалтера и доверии населения Листа… это более реально...»
Дверь открылась. Какузу сразу же повернулся на тихий скрип, а на лице появилась легкая улыбка.
«Какаши?»
- Здраствуйте… - на пороге стояла медсестра с подносом в руках. – Я… насчет лечения… Цунаде-сама сказала, что вам можно попробовать давать вот этот отвар… В общем… вот…- девушка подошла к тумбочке у кровати Какузу, поставила туда чашку с подноса и резко отбежала к двери. – И еще она сказала, что зайдет в четыре часа дня… поговорить… До свидания! – выскочила из палаты захлопнув дверь.
«Тц… Дура какая-то. Даже нормально говорить не может. Трясется вся… Ксо, почему я расстроен из-за того, что это был не Хатаке?! И вообще, когда он там собирается прийти? Я здесь скоро помру от скуки! Ксо… Да почему я так хочу его видеть?! Ооо….»
Какузу накрылся одеялом с головой, будто пытаясь спрятаться от своих мыслей. Ну не мог он никак признать, что ему нравится общение с Какаши, что он уже привык к его поведению. Теперь даже забавляет сложившаяся ситуация. Нет, не забавляет, а нравится. Но Какузу не мог признать, что Хатаке ему….
«Кажется, у меня и вправду давно не было разрядки… Ксо, да я просто хочу его трахнуть! Для большего он мне и не нужен! И почему я себя убеждаю? А, кошмар какой-то! Так, все! Надо установить себе рамки: я просто воспользуюсь им, трахну – и больше он мне не нужен. Все! Он мне не нравится. Просто я хочу разрядиться, и не более… »
Дверь скрипнула. Какузу, исполнив обещание, данное самому себе, даже не вылез из-под одеяла. Плевать, что там душно и плохо дышится… Послышались очень тихие приближающиеся шаги. Остановились возле кровати. Чувствуется, что кто-то сел на край. Потом – будто бы руки положили по бокам от лица. Какузу стащил с себя одеяло, и сразу уперся взглядом в глаз Какаши.
- Доброе утро! – джонин улыбнулся, прищурившись. – Как спалось?
- Отлично, - Какузу молча смотрел на Хатаке. – Ты слишком близко. Это неудобно.
- Да нет, нормально, - Какаши все еще нависал над отступником, все так же улыбаясь.
Какузу вздохнул. Вздох был даже какой-то радостный. Все же, он и вправду был рад видеть Хатаке, да еще и в таком настроении.
«Может, все же осуществить мой план?»
Какузу улыбнулся уголками губ и сказал:
- Какаши, я тебе нравлюсь, - не вопрос, а утверждение.
- Что? – шиноби тут же стал серьезным, но своей позиции не сменил.
- Я тебе нравлюсь, - теперь Какузу ухмылялся. – Можешь даже не отрицать. Я знаю, что ты хочешь меня, хотя не понимаю, зачем тебе это. Может, это приказ Цунаде, чтобы я раскрыл все про Акацки, может что-то другое – мне все равно. Я только одно скажу тебе: если ты хочешь быть со мною, хочешь чтобы я рассказал все про организацию, хочешь, чтобы я стал служить Конохе, то тебе придется кое-что сделать, - Какузу облизнул губы, как бы намекая.
Какаши молчал и, не моргая, смотрел на отступника. Было видно, что джонин в шоке от такого заявления.
- Если не согласишься, то дальнейшие последствия, моя правдивость и мое состояние будут полностью на твоей ответственности. Ведь, как я понял, Пятая не очень радовалась вчера твоим… «продвижениям»? Я все же не глухой, Какаши, - Какузу приподнялся на локтях и, легонько прикусив ухо джонина, сказал шепотом. – Учти, это твой единственный шанс «наладить со мною отношения».
Хатаке, из-за шока и нахлынувшего возбуждения, пробрала дрожь по всему телу. Он совершенно не ожидал такого от Какузу. Что ему теперь делать? Он уже признался себе, что отступник ему нравится, причем не только как сексуальный объект.
«Если я соглашусь, то буду явно в пассиве – и, вдобавок, черт его знает, что он выкинет потом… возможно, что он просто сейчас воспользуется мною и потом забудет. Но, при этом, есть шанс, что он все расскажет об организации… Если я откажусь, и он из принципа не будет ничего добровольно говорить, то его допросят насильно и потом убьют… И в том, и в другом случае информация будет… Но…»
- Я согласен, - Какаши принял нормальное сидячее положение и отвел взгляд.
- Правильно, малыш, - Какузу присел на кровать. – Теперь сними маску.
Какаши на несколько секунд замялся, а затем повиновался и снял.
«Я уже представляю, что будет дальше. Но я уже все для себя решил, когда шел сюда».
Какузу скинул с себя одеяло и поманил джонина пальцем. Какаши послушно придвинулся, и его тут же грубо схватили за волосы.
- Хочешь? – Какузу притянул шиноби ближе к лицу.
- Да…
Отступник ухмыльнулся и грубо поцеловал Хатаке, кусая тому язык и губы, продолжая сжимать его волосы, притягивая к себе и не давая отстраниться. Второй рукой Какузу начал расстегивать жилет Какаши. Обычно он никогда не мучился с одеждой и даже не вспоминал про прелюдии, а просто брал, разрывал ненужную ткань кунаем и грубо трахал партнера. К примеру, так он всегда делал с Хиданом – из-за чего, кстати, в конечном итоге, тот просто стал носить как можно меньше одежды. Но сейчас Какузу хотел сделать все по-другому. Да, грубо – но по-другому.
«Растянуть все это как можно дольше… Доставить как можно больше боли… Сделать так, чтобы он после этого забыл про меня… Услышать его стоны, а лучше – крики. Оттрахать до крови… чтобы он пожалел о том, что оставил меня в живых… Хочу, чтобы он жалел, зная, что уже ничего не исправит… А потом…»
Какузу разорвал поцелуй и отпустил волосы Какаши. Тот, на удивление, спокойно сидел на месте, глядя прямо в глаза отступнику. Губы джонина были в крови, он тяжело дышал после такого долгого и грубого поцелуя. В глазах, почему-то, не было и капли испуга, что сильно удивило Какузу. Неужели Хатаке не понимает, что его сейчас будут жестоко, простите, отдирать за все его грехи?
- Скажи, Какаши, - Какузу провел указательным пальцем по губах шиноби, стирая кровь. – У тебя это будет первый раз с мужчиной? – провел рукой по пепельным волосам и сжал одну прядь, притягивая вниз.
- Да… - Какаши немного сморщился от боли, но, все же, подался вниз.
- Тогда я буду грубее, - Какузу просто оскалился в улыбке.
Он притянул джонина еще ниже, заставляя того упереться локтями о кровать. И теперь лицо Хатаке находилось прямо перед пахом Какузу.
- Думаю, тебе не стоит объяснять, что надо делать, - мужчина перестал сжимать волосы Какаши, и теперь нежно перебирал их пальцами. – Верно?
В ответ Хатаке кивнул и начал расстегивать штаны Какузу.
«Жаль, что его чертова челка закрывает глаза. А так охота сейчас посмотреть на них, увидеть все эмоции».
- Слезь с кровати, - приказал отступник, и тут же рукой оттолкнул голову Какаши от себя. – Продолжишь, сидя на полу, - сам присел на край кровати, опираясь руками позади себя.
Хатаке, едва не потеряв равновесие, тут же слез с кровати. Сначала он, медля, стоял, осматривая своего партнера, – потом, все же, присел между его ногами. Теперь Какузу открывался замечательный вид и на то, что делает Какаши, и на его лицо.
- Ну, - Какузу положил руку на голову джонина и надавил на нее, опуская к уже расстегнутым штанам.
Какаши, схватившись одной рукою за край кровати, второй немного приспустил трусы мужчины и взял его член. Начал снизу проводить языком по стволу, потом несколько раз облизал головку.
- Умница, - Какузу улыбался, наслаждаясь этим зрелищем и ощущениями.
Какаши обхватил ртом головку и начал ее посасывать, иногда, совсем легонько, касаясь зубами нежной кожицы, но потом тут же проводя по ней языком. Дальше опускался вниз, облизывая весь ствол, сжимая и массируя его рукой. Потом вновь начал облизывать языком головку, надавливая иногда на нее большим пальцем. Вдруг Какузу сильно сжал Хатаке за волосы и, надавив на голову, заставил того заглотить член до половины. Какаши даже не воспротивился, а начал послушно делать более стоящий миньет, при этом рукою массируя ствол у основания.
- Ах… - Какузу позволил себе один тихий стон, и тут же оттянул Какаши за волосы, заставив того все прекратить. – Закрой дверь и разденься.
Какаши, со спокойным выражением лица, встал с пола, подошел к двери иналожил печать для барьера. Потом он подошел обратно к мужчине и начал снимать с себя всю одежду, бросая ее на соседнюю кровать. И вот – перед Какузу предстал абсолютно голый, в нормальной степени накачанный красивый мужчина, причем, уже явно возбудившийся.
«Великолепно», - отметил про себя отступник, оглядывая Хатаке, и уже хотел было отдать следующий приказ, как вдруг джонин сам присел на кровать и навис над ним.
- Хочу, - сказал Какаши, ухмыляясь и облизывая губы.
- Я тебя не спрашивал, хочешь ты или нет, - Какузу схватил Хатаке за волосы и, притянув к себе, сильно укусил за шею. – Посмотрим, щенок, что ты потом будешь говорить.
Хатаке аккуратно отстранился от джонина, и, присев ему на бедра, потер место укуса.
- Тогда приказывайте, господин, - сказал он, вдруг мило улыбнувшись. – Я полностью ваш.
«Взбесить меня вздумал, сопляк?! Ничего, сейчас ты у меня будешь выть от боли».
- Ложись на спину.
Какаши повиновался и лег рядом с Какузу, не отводя от него глаз и все еще улыбаясь краем губ. Отступник навис сверху и начал грубо целовать Хатаке, тем временем изучая руками его тело: прошелся по груди, задевая набухшие соски, по бокам, вниз к ягодицам, грубо сжав их, потом к возбужденной плоти, едва касаясь – и вдруг сильно сжимая ее, из-за чего сквозь поцелуй у мужчины вырвался стон. Какузу сильно укусил его за язык, будто бы наказывая за это. Потом он разорвал поцелуй и поднес руку ко рту Какаши, грубо засовывая ему два пальца.
- Облизывай.
Какаши слушается и начинает даже посасывать их. Выглядит эротично, и еще сильнее заводит. Вдруг Какузу начинает злится из-за того, что джонину все это нравится. Неужели его план мести канул в лету?
«Нет, это только начало. Обещаю, щенок, ты будешь молить о пощаде».
Шиноби вынул пальцы изо рта Хатаке и склонился над его ухом.
- Будет очень больно. Я об этом позабочусь.
Какузу, опираясь одной рукой о кровать, засовывает сразу два пальца в Хатаке и начинает растягивать, сжимающееся колечко. Джонин тяжело выдыхает и сильно напрягается, сжимая руками простынь, облизывает пересохшие губы. Какузу лишь ухмыляется от такой реакции – и вводит третий палец, доставляя сильную боль. Но Хатаке не стонет, а лишь прикусывает внутренний край губы.
«Интересно, когда ты сдашься?»
Какузу смотрит прямо в глаза Какаши, наблюдая за его реакцией. И это доставляет ему огромное удовольствие – видеть, как джонин сдерживается изо всех сил чтобы не стонать от боли. Он вводит пальцы глубже, продолжая растягивать колечко. Потом, приняв более удобное сидячее положение, второй рукой начинает ласкать член Какаши. И вот, не выдержав такой смеси боли и наслаждения, джонин стонет, закрывая глаза и комкая простынь в руках. Этот стон просто сводит с ума Какузу, и ему хочется сейчас же взять, забыв про подготовку, и войти в него. Но он почему-то удерживает это желание. Его вдруг переполняет какая-то нежность. Охота поцеловать Какаши.
«О чем я думаю?… Он – лишь моя разрядка, а не дамочка, чтобы ласкаться».
Вдруг Хатаке приподнимается на локтях, и, обняв одной рукой шею Какузу, притягивает того к себе и нежно целует. Прямо так, как того хотел отступник. Как он понял? Как узнал? Это просто сводит с ума. И Какузу отвечает на поцелуй, забывая про все свои мысли об издевательстве над этим джонином. Он обнимает его, и нежный поцелуй перерастает в грубую страсть. Какузу на секунду отстраняется и говорит в губы:
- Ненавижу…
Потом приподнимает его за бедра, пристраиваясь удобнее и спуская с себя штаны. Иногда он обрывает поцелуй, говоря «Ублюдок» или «ненавижу». Какаши лишь улыбается в ответ и отвечает на поцелуи. Потом они останавливаются. У обоих глаза горят какой-то животной страстью.
«Никогда бы не подумал, что можно соединять в сексе грубость и нежность», думает Какузу. Все же, он считал, что, если и трахать мужчину – то только лишь грубо, и желательно почти без поцелуев.
- Какузу… - выдыхает Какаши, ухмыляясь.
- Заткнись… - обрывает его отступник и резко входит.
Хатаке опрокидывает голову назад и громко стонет. Кажется, что сейчас сорвется на крик, но он сдерживает себя, и, замолчав, лишь тяжело дышит. Какузу чувствует, как Какаши напряжен, из-за чего член вошел в него лишь наполовину. Крови нету – значит, повезло, что ничего не порвал внутри. Отступник закидывает ноги Хатаке себе на плечи, и руками сильнее разводит ягодицы. Какаши все еще не может перевести дыхание, и так же продолжает смотреть вверх, – но потом вдруг тихо говорит:
- Продолжай.
Какузу начинает медленно двигаться, не выходя из Хатаке и глубже проталкивая свой член. Какаши цепляется руками за железное изголовье кровати, и опять запрокидывает голову, выгибаясь. Эта реакция еще сильнее будоражит сознание Какузу – и приходится удерживаться, чтобы не начать быстро двигаться, а дать джонину привыкнуть.
- Ах, Какузу… быстрее…
На эту просьбу мужчина ухмыляется и, опустив ноги Какаши, слегка наклоняется над ним.
- Не слышу.
Хатаке выгибается вперед и, обхватывая ногами спину Какузу, обнимает его за шею.
- Быстрее… - шепчет в самые губы и проводит по ним языком.
«Почему это звучит настолько страстно и желанно? Я точно убью его после того, как оттрахаю! Ненавижу…»
Какузу целует Какаши, и начинает двигаться быстрее. Слышно стоны, какие-то неразборчивые слова, которые шепчут в губы, тихий скрип кровати. Какузу одной рукой начинает ласкать член Хатаке, из-за чего его стоны становятся еще более развратными. Сначала кончает Какаши, выдыхая имя отступника, а потом сам Какузу, валясь на него всем обессиленным телом. Они оба тяжело дышат.
- Ненавижу тебя, Хатаке… - говорит отступник, сползая с джонина на кровать.
- И ты врун… - усмехается Какаши, обнимая Какузу и прижимаясь к его груди.
- Да пошел ты… - тихо, и даже как-то без зла, говорит тот.
Они лежат так еще минут пять, переводя дыхание. Какаши начинает тереться головой о грудь отступника, мурлыкая.
- Отвянь, щенок, дай отдохнуть.
- Логичней будет назвать меня кошаком, - сказал Хатаке и, подумав, мяукнул.
- Отвянь, кошак… - говорит Какузу очень тихо, почти не слышно.
Какаши приподнимается, чтобы сказать что-то еще, но видит, что его собеседник уже успел заснуть.
«Хах… а я ведь только хотел хорошенько тебя разоблачить. Что ж, оставлю и это, и признание на потом».
Джонин еще минут пятнадцать лежал на кровати, отдыхая. Все же, первый раз был не очень болезненным – хотя, возможно, как он слышал, все «прелести» гейской любви будут ощущаться лишь через некоторое время. Точнее, будет болеть спина и задница. А у него, ко всему прочему, еще и укус на шее.
«Ох, чувствую, я весь этот день буду ныть от боли».
Горько вздохнув, Какаши встает с кровати и подходит к соседней, чтобы взять вещи. Сейчас ранее утро, так что у него есть еще шанс незаметно прошмыгнуть в душ. Помедлив, Какаши взглянул на Какузу.
«Надо бы накрыть его одеялом, а то вид просто умопомрачительный».
Улыбнувшись своим мыслям и развратной картине на койке, Хатаке начал приводить все в порядок.

- Хокаге-сама, здраствуйте, - девушка поклонилась вошедшей Цунаде.
- Здраствуй, Мари-сан. Я тут решила на пол часика раньше заглянуть. Ты, кстати, давала нашему пленнику тот отвар?
- Ну да, как вы и сказали… я правда не знаю, выпил ли он его…
- Так почему не зашла? Не проверила?
- Ну… там же Хатаке-сан… вот…
- О, боги… Ладно, а состояние его?
- Вроде в норме. Я даже, когда мимо проходила, слышала, как он с Хатаке-сан разговаривал…правда… странный разговор был…
- Подслушиваешь? – Хокаге сделала серьезное лицо.
- Да нет… просто…
- Ладно, о чем они говорили? – вдруг ехидно улыбнулась Цунаде.
- Ну, я лишь обрывки слышала… Это… «Я знаю, что ты хочешь»… э… «приказ Цунаде»… «кое-что сделать»… Ну вот и все, что я поняла. Хотя, еще показалось, что он сказал Хатаке-сану «я тебе нравлюсь» – но это же чушь получается, - у девушки порозовели щеки.
- "Чушь", говоришь… - Цунаде задумалась и вдруг, ни слова ни говоря, пошла вверх по лестнице.
- Хокаге-сама?...