Только чистая ложь. Глава 12

[n-s-i]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Княгиня Пустоты
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie


Глава 12

Ты расправь свои же крылья,
Полети туда, где слышишь
Свою песню о том мире,
Где судьбу свою отыщешь.
Не смотри ты на лжи краски,
Ведь наш мир давно уж выцвел.
Ты забудь про эти сказки,
И про прошлое, что видел.

- Йо, Какузу!
Поприветствовал Какаши отступника пьяным и веселым голосом – но в ответ услышал лишь тишину. В воздухе витали нотки ступора…
Какузу, вытаращив глаза, смотрел на пошатывающегося и смеющегося джонина, который подходил все ближе и ближе к кровати. И вот, когда Хатаке приземлился на край, отступник наконец пришел в себя и, отодвинувшись подальше, дабы не чувствовать перегара, ответил:
- Ксо, да ты надрался, что ли? От тебя несет за километр!
- Ну, выпил чуток, мне вроде уже можно, - Какаши смущенно почесал затылок. – Я тут, в общем-то, пришел тебе сказать, что я в порядке…
- Да, по тебе видно, идиотина! На черта надрался? Деньги девать некуда? Ну, так мне бы отдал! – Какузу начинал потихоньку злиться – в большей степени из-за того, что чувствовал в данной ситуации свою вину. – Пьянь Коноховская.
- Эй-эй! Ты мне не жена, чтобы вот так на меня орать! Хотя и мог стать ею… в смысле… ксо... – Хатаке замолчал, пытаясь привести мысли в порядок.
- Пьянь, - снова констатировал факт отступник.
- Послушай, Какузу, - голос Какаши стал более серьезным, из-за чего джонин уже не казался таким пьяным. – Я вот что сказать хотел: прости за доставленные неудобства и мою дурь. Сам не знаю, почему это все произошло. Я тут подумал и решил, что для нас обоих будет лучше, если я перестану выполнять роль «сиделки». Короче, я попрошу Цунаде, чтобы она разрешила мне отказаться от этого задания.
Какузу молчал, не зная, что ответить. Просто смотрел на Хатаке – и не верил сказанному. Как так? Он больше не будет следить за Какузу? Не будет развлекать его? Не будет общаться с ним? Не будет…
«Я, наверное, окончательно свихнулся, или, может, эта Цунаде не то лекарство мне выписала, но… ксо, я не хочу, чтобы Хатаке отказался следить за мною… И что же делать?».
Почему-то вспомнился разговор с той черноволосой куноичи. Какузу, тяжело вздохнув, опустил голову и закрыл рукою лицо.
- Какаши, я тебя ненавижу, - то ли зло, то ли равнодушно прошептал отступник.
- Именно поэтому я и откажусь от…
- Ты врун, идиот, псих и извращенец, - уже громче сказал Какузу, поднимая голову.
Хатаке в ответ лишь поморгал, удивляясь столь бурному потоку оскорблений – высказанных, впрочем, совершенно беззлобно.
- Ты жестоким образом изменил мою жизнь. Ты дал мне ложную надежду, оставил меня в живых, из-за чего я валяюсь который день в больнице, чувствуя себя беззащитным и жалким существом. Ты издевался… нет, извращался надо мной!
- Какузу, я согласен, и чувствую себя полной скотиной, поэтому..
- Не перебивай! – рявкнул отступник, и, когда Какаши кивнул в ответ, продолжил. – Из-за того, что только твою рожу я и вижу целый день, она уже тупо не вылезает у меня из головы! Мало того, что из-за тебя у меня не жизнь, а кома сплошная, так ты теперь еще и мысли мне своей дурью засорил! Ты хоть понимаешь, что это все значит?! – Какузу уже едва ли не кричал, прожигая Хатаке злобным взглядом.
- То, что ты меня видеть не желаешь?... – опустив голову и глядя исподлобья, словно провинившийся мальчик, осторожно высказал свою догадку джонин.
- Хатаке, ты..! – Какузу схватил мужчину за волосы и с силой) потянул на себя. – Ненавижу тебя, ублюдок!
Какаши лишь вздрогнул и зажмурился, ожидая, что его ударят.
«Если он так хочет выместить свою злость, то пусть… Я это, наверное, заслужил… да и по пьяни, говорят, боли не ощущаешь…»
Вдруг отступник отпустил волосы Хатаке и, аккуратно сняв его маску, нежно провел рукой по щеке. Какаши, явно не ожидая такого поворота событий, в шоке посмотрел на мужчину.
- Какузу..?
Джонин не успел продолжить, так как его тут же поцеловали.
«Может, я перепил и у меня теперь глюки? Надо бросать, а то я так с ума сойду …»
Когда Какузу отстранился, Какаши приложил пальцы к губам, все еще не веря в произошедшее.
- Знаешь, - отступник отвел взгляд, смутившись. – Я тут тебе пытаюсь в чувствах признаться, а ты так на меня так смотришь. Это, как минимум, некультурно, - будто пытаясь процитировать Хатаке, сказал он, ухмыльнувшись.
- Ты…? То есть…? – Какаши, запинаясь и пытаясь адекватно ответить, начал расползаться в счастливой улыбке. – Ты..? Какузу!
Подскочив к отступнику и бормоча что-то невнятное, Хатаке привлек мужчину к себе.
- Идиот пьяный, - душась в объятиях и даже не сопротивляясь, еле выговорил нукенин.
- Какузу, да ты изверг! Это ведь не шутка? Нет? И только попробуй сказать, что шутка! – Хатаке тут же навис над мужчиной, серьезно глядя тому в глаза.
- Моя «профессия» не любит шуток. А если серьезно, то ты вообще первый, кому я такое говорю… - Какузу отвел взгляд, так как этот разговор его явно смущал.
- Знаешь, что я сейчас сделаю? – прошептал, все еще с серьезным выражением лица, Какаши и, не дождавшись ответа, вдруг расплылся в улыбке, – Возьму и трахну тебя.
- Что?! – нукенин в шоке посмотрел на джонина. – Ты осознаешь, кому сейчас это говоришь?!
- Во-первых, я пьяный и мне можно такое говорить, а, во-вторых, я это еще и исполню, и ты мне ничего не сделаешь, малыш, - ответил Хатаке, пытаясь подражать манере разговора Какузу.
- Страх потерял?! – отступник попытался вырваться из объятий, но джонин, хоть и был пьяным, сейчас его в силе превосходил.
- Нет, просто у меня счастье и возбуждение через край льют, - будто поставив точку, Какаши чмокнул Какузу в губы. – А теперь позволь мне, наконец-таки, порадоваться.
- Завтра я тебе все припомню на похмельную голову… - фыркнул нукенин, сдаваясь.
Какаши в ответ улыбнулся, и тут же поцеловал Какузу, попутно снимая с себя жилет. Целовал он страстно, но осторожно, не кусая губы и язык, как делал это в прошлый раз отступник. Хатаке хотел доставить и себе, и ему удовольствие, не прибегая даже к таким жестоким мелочам. Хотелось не просто секса, а любви. Да, именно любви... Кажется, он никогда такого в жизни не испытывал.
«Даже если это сон на пьяную голову, то пусть он не кончается. Я слишком счастлив».
Разорвав поцелуй, Какаши довольно ловко стянул с Какузу футболку, и, припав опять к губам, начал водить руками по его голому торсу: одной рукой провести возле сосков, немного задеть их, второй – ниже к штанам, к уже возбужденной, выпирающей плоти. Сжать ее и услышать стон сквозь поцелуй. Ах, какой это стон, как он возбуждает, сводит с ума… А это тело… Это великолепное тело, которое просто жаждет продолжения, подрагивает под шаловливыми руками, выгибается навстречу... Как это долгожданно и великолепно!
«Ксо, теперь я явно лишился рассудка», - думает Какаши, слыша новый стон, когда он, расстегнув штаны Какузу, начинает ласкать рукой его член. Потом отстраняется и с наслаждением и легкой улыбкой смотрит на отступника. Зеленые глаза просто сияют от страсти, в них виден звериный – и, в то же время, влюбленный огонек. Это завораживает. Какузу отворачивает голову, все еще смущаясь смотреть прямо в глаза Хатаке. Он в первый раз в пассивной роли, и поэтому чувствует легкий страх.
- Будет не больно… - ухмыляясь, шепчет Какаши на ухо отступнику, все так же продолжая ласкать рукой его член.
- Заткнись и действуй… - тихо и сбивчиво отвечает нукенин.
Джонин отстраняется, снимая с себя оставшуюся одежду, потом стягивает штаны и трусы с Какузу и нависает над ним.
- Умилительно видеть тебя таким покрасневшим.
Какузу лишь прикусывает губу, не зная, что ответить, и теперь и вправду краснеет. Джонин поворачивает его голову к себе, держа за подбородок, и нежно целует. Тем временем, руки опять начинают ласкать тело, сжимая ягодицы, проводя в зоне паха, поглаживая яички и массируя головку члена. Опять эти великолепные приглушенные стоны. Они ни с чем не сравнятся!
- Какаши… - сквозь поцелуй шепчет Какузу. – я хочу…
- Не слышу, – улыбаясь и отстраняясь от губ мужчины, отвечает джонин и, еле касаясь, проводит по стволу члена, задевая кожицу головки.
- Я хочу… - все так же тихо говорит отступник, тут же прикусывая себе губу, чтобы не застонать.
- Что хочешь? – Хатаке вводит палец и начинает растягивать сжимающееся колечко.
В ответ Какузу тяжело выдыхает и сжимает руками простынь. Какаши вводит второй палец и, все также улыбаясь, смотрит на нукенина.
- Что ты хочешь, Какузу? – спрашивает вновь джонин, вводя третий палец.
Мужчина что-то шепчет, но Хатаке не слышит, поэтому начинает второй рукой массировать головку члена, сильнее заводя отступника.
- Хочу… тебя… - Какузу через силу говорит это немного громче.
- Что-что? – джонин вынимает пальцы и начинает головкой своего члена водить вокруг отверстия.
- Какаши, я хочу тебя… - со стоном выдыхает отступник.
Хатаке, будто поощряя, целует Какузу и начинает медленно входить в него. Сквозь поцелуй слышатся стоны. Нукенин обхватывает Какаши руками, прижимаясь.
- Ксо… - выдыхает Какузу сквозь стон.
Когда Какаши понимает, что Какузу уже вполне привык, то начинает двигаться быстрее. Но потом вдруг останавливается и выходит из него, из-за чего отступник недовольно стонет.
- Какузу, перевернись, пожалуйста, - говорит Какаши.
Отступник недовольно фыркает, но, все же, переворачивается на живот. Джонин нависает над мужчиной и приподнимает ему бедра, немного разводя ноги. Потом наклоняется к уху Какузу и шепчет:
- Скажи мне, чего ты хочешь? – проводит рукой по стволу его члена.
Какузу стонет, уже не в силах сопротивляться таким ласкам.
- Чего ты хочешь, Какузу? – повторяет вопрос Какаши, нажимая большим пальцем на головку.
- Ублюдок, я тебе это припомню… - сбивчиво шепчет отступник, понимая, что сгорает от стыда и от предвкушения дальнейших действий.
- Если тебе не нравится, я могу не продолжать, - ухмыляется Какаши и отстраняет руку.
Нукенин прикусывает себе губу и недовольно стонет. Ему и вправду нравится все происходящее, и он очень хочет, чтобы Хатаке вошел в него и, наконец-таки, его трахнул. Но гордость просто не позволяет такое сказать. Не позволяет нормально произнести «я хочу тебя», не позволяет нормально объясниться в чувствах. Ну, где это видано, чтобы Какузу показывал такие эмоции? Ни разу не было такого на его памяти, а тут пришел этот чертов коноховский шиноби и, перевернув жизнь бухгалтера Акацки, влюбил в себя.
«Я тебе все припомню, завтра… точно все припомню… Ксо…»
- Я хочу тебя… не останавливайся… - шепчет нукенин, кусая себе губы.
Какаши, добившись своего, мурлыкнул на ухо отступнику, потом, пристроившись поудобнее, медленно вошел в Какузу наполовину. Начал двигаться, опираясь одной рукой о кровать, а второй поглаживая член мужчины. Опять послышались стоны, и Какаши увеличил темп, уже вводя член полностью.
Какузу сжимал руками простыни, комкал их, чувствуя боль, но вскоре пришло ни с чем несравнимое наслаждение, и еще какое-то странное состояние. Все, что отступник сейчас чувствовал, перемешалось воедино и просто сводило с ума. Хотелось говорить то, чего он никогда не сказал бы вслух…
- Люблю… - выдохнул он, кончая.
Какаши, кончив следом, повалился сверху, обнимая одной рукой Какузу. Они лежали молча, переводя дыхание. И только сейчас к отступнику пришло осознание произошедшего: день, больница и сказанное им пару минут назад слово. Но на этом, казалось бы, проблемы не закончились, так как дверь палаты, которую пьяный Хатаке закрыть не додумался, открылась.
«О нет», - подумал Какузу.
- Ксо… - заныл Какаши, пытаясь найти хоть что-то, чем можно прикрыться.
- Ой, - прикрыв рот рукой и сделав шаг из палаты, покраснела Цунаде.
«Ох», - подумала Куренай, также покрываясь румянцем и выглядывая из-за спины Хокаге.