Ярость

[n-s-i]

Название: Ярость
Автор:  Karamelle
Бета:  dhampir
Пейринг: Сакон/Укон
Рейтинг: R
Жанр: яой, инцест, PWP, POV Сакона
Состояние: закончен
Дисклаймер: персонажи – Масаси Кишимото, бред – мой.

Дёргаю за волосы на себя - поднести ближе. И морщусь от неприятного ощущения - кому я там хуже сделал, себе или ему? Чёрт. Всё-таки, тащить его насильно через своё тело больновато.
Тащить его... Через себя? Или себя через него?
- Сукин сын, - шипишь сквозь зубы. А, так тебе тоже больно? "Иди сюда", - смесь злости, ненависти и желания сделать больно кому-нибудь, кому угодно, ест изнутри... изнутри? Или это опять ты? Тварь!
Уходи, уходи из меня!
Тяну за волосы вверх и понимаю, что мне почему-то тоже от этого больно, а от кровавых отметин моих зубов на шее брата, на собственной появляется ощущение болезненной щекотки. Синяки с моих рук тоже на тебя пересядут, а? Хрен поймёт, то ли это наше сознание додумывает, то ли это тот укол Якуши...
Наше. Сознание.
Это наша кровь на шее Укона от моих укусов? Это наша кровь от его царапин на моём теле?
Зло кусаю - или целую? - брата, желая одним резким движением прокусить кожу до крови. Не важно, наша она или его. И до жути бросает в дрожь и ненависть, когда я понимаю, что это на моих губах кали крови от его укуса.
"Ненавижу", - ответная эмоция был такой же яростной, порывисто-быстрой и пахнущей чьей-то кровью. Абсолютно такой же. Всепоглощающее желание убить, зло и мучительно. И оттого ещё более мучительно, что убить никого нельзя.
Но...
Можно дёрнуть Укона за волосы ещё разок - вниз и опрокинуть его на диван. Скрутить, больно заломить руки за спиной и крепко сжать, так, чтобы наверняка остались синяки. Ругаться, грязно ругаться, так, как никогда бы не выругалась сучка-Таюя. Потому что хочется убить, убить к чертям собачьим, в мясо, в ошмётки разорвать... Неважно кого! Всепожирающее чувство - оно читается и в глазах Укона. В злом оскале и окровавленных губах. В напряжённом теле. Резко, больно дёрнуть руки брата вверх - так, чтобы хрустнули кости. Сразу же заткнуть его злым поцелуем.
"Хочу, чтобы ты стонал, тварь".
И твои попытки дергаться бесполезны - я крепко тебя держу. И там тоже, да. Тебе и больно и приятно от моих прикосновений, но ты и виду не покажешь, чего больше - боли или удовольствия. Хотя я и так знаю, игра в видимость бесполезна.
А хочется, чтобы тебе было больно, очень больно. Чтобы ты шипел и ругался от каждого моего движения. Чтобы рычал от бессильной ненависти и дёргался, пока я трахаю тебя, выплёскивая свой гнев. Наш гнев?
Ты недостаточно громко стонешь - прикусываешь губу. Ты не дёргаешься - напряжён. Тянешься ко мне - целуешь и больно, чёрт возьми, действительно больно кусаешь губы и язык. Но я знаю, что тебе больно. И меня это безумно радует.
"Убей меня - убей себя", - твоя насмешливая мысль в нашем сознании. И стон - наконец-то твой стон, жарко опаливший мои разодранные губы. "Только быстрее", - проводишь языком по губам и кусаешь меня в шею.
Дышишь через рот, запрокидываешь голову - тебе уже не больно, сука, тебе теперь приятно. Нам приятно. Теперь уже можно отпустить твои руки и получить удовольствие от твоего тела. Твоего.
После схлынувшей ненависти и дикой жажды убийства просто секс кажется чем-то… странным, ярким и быстрым. Или это просто эмоции ушли на второй план, и мы начали чувствовать свои тела?
Податливая плоть, тонкая кожа, горячее дыхание и твой быстрый-быстрый, горячий и тихий стон. Хватаешь меня за шею, тянешь к себе и целуешь – на этот раз аккуратно. И на этот раз я отвечаю тебе – жадно, но мягко, без ярости.
Мягко провести ладонью по твоей груди вниз, немного царапнув кожу и кончить, почти одновременно.
Упасть на тебя сверху – жарко, но больше места нет. Не на полу же лежать? А уходить обратно в меня ты как-то не собираешься.
И что это только что было? – твои отстраненные, какие-то сонные мысли вяло и совершенно неправильно отдавались в общем сознании.
Впрочем, я тоже чувствую себя как-то странно – слабым, беспомощным и совершенно сонным.
Иди нахрен, Укон, - по большему счёту, мне больше нечего сказать. – Мы хотим спать.

Настолько сильно, что даже не проснулись от пришедшего в комнату Кабуто. Он постоял немного над кроватью, ухмыльнулся и ушёл к себе – вводить какие-то непонятные данные в компьютер.