Осколки.

[Laora]

Название: Осколки
Автор:  Laora
Бета: Nnatta
Фандом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг/Персонажи: Sai/Sasuke
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst
Размер: mini
Предупреждения: AU, приближенное к канону. Таймлайн – постШиппууден.
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: Есть вещи, которые не прощают.

- Ты думаешь, это просто, - говорит Саске. Он не смотрит на Сая; протягивает руки вперед, будто человек, который пытается найти путь в темноте.
Который отказывается остановиться.
Сай не знает, о чем с ним говорить. Сай поступает так, как может, не пытаясь поймать взгляд Саске – слепой, невидящий.
Чем поможет вечный мангеке, если не замечаешь очевидных вещей?
Сай не знает. Сай понимает: жизнь для Саске – непроглядная тьма, сквозь которую он идет, пробираясь на ощупь... до сих пор.
- Ты считаешь, что это серьезно, а я – нет, - такое впечатление, что Саске пытается улыбнуться, но у него не получается. Смотреть на это неприятно, и Сай отводит взгляд.
В его новом доме – тишина и покой. Это не лучший дом; летом тут жарко, осенью протекает крыша, зимой мороз пробирается под кожу, весной правят бал сквозняки.
Но Саске не в претензии. Кажется, он вообще не замечает погодных условий. Он занят более важным делом – пытается найти выход. Или сидит, чуть раскачиваясь, глядя в пустоту, погрузившись в странное состояние между сном и явью.
Каждое утро Сай уходит, оставляя на столе однодневный запас еды; каждый вечер возвращается, боясь, что найдет в доме остывающий труп, и одновременно надеясь на это.
Сай исправно прячет все острые предметы – оружие, столовые приборы, даже швейные принадлежности. Чакры Саске теперь не хватит даже на то, чтобы создать обычного клона, его мускулы стали дряблыми, утратив былую силу, но он остается опасным. Прежде всего – для себя.
В первый раз это были маникюрные ножницы. Сай позаботился о том, чтобы убрать из ванной все, представляющее потенциальную угрозу (вроде навесного зеркала или пачки лезвий для опасной бритвы), но о ножницах позабыл. Саске отыскал их и нашел им лучшее применение, чем обрезать неаккуратно отросшие ногти – выдирать вены из-под тонкой кожи запястий.
- Я виноват, - повторял Саске, сидя на кафельном полу и пытаясь увидеть что-то не здесь. А может, кого-то. – Это все моя вина. Я виноват.
Вокруг Саске расплывалась лужа крови; он не обратил внимания на пришедшего Сая, и тот подумал – что, если бы я пришел позже. Если бы он начал раньше, или нашел эти долбаные ножницы и вскрыл себе вены на месте, не заморачиваясь их извлечением. Что, если я не буду ничего делать, ни обращаться к медикам, ни даже перевязывать его? Что, если позволю ему истечь кровью? Что, если...
- Это я виноват, - с пугающей откровенностью говорил Саске. – Я виноват, что глаза растворились в ладонях.
«Ты – виноват, - молчаливо согласился Сай. – Есть вещи, которые не прощают... поэтому ты будешь жить. Я заставлю тебя. Я впишу тебя назад в этот мир, врисую – если понадобится, насильно».
Во второй раз Саске воспользовался блюдцем. Похоже, ему нравился вид собственной крови, а безопасное с виду чайное блюдце так легко разбить. И вырезать осколками наивные, почти детские рисунки на своих ладонях – глубокие, глубокие раны.
По ним можно было проследить историю его жизни, только плевать Сай на эту историю хотел.
- Тебе нет места во мне, - твердил Саске, читая по собственным ладоням книгу прошлого. – Не лезь в мою душу, мне и так темно. Не надо.
Тогда Сай подумал, что Саске может изрезать себе все, до чего дотянется, и все равно будет существовать, и говорить – я виноват. Не надо.
Он больше никогда не найдет то, что ищет во тьме, или нет – того; себя.
Он не поймет, что все это время ходил кругами.
Он уже ничего не поймет.
Сай сжал кулаки. Единственным, кто когда-либо вызывал его гнев, был Саске. Саске, слишком яркий по сравнению с ним самим – бесцветным, невыразительным, обычным во всех смыслах этого слова; Саске, который рисовал не черными чернилами на белом фоне, а чертил замысловатые узоры, поймав лунный блик на окровавленное лезвие меча.
У Великого Художника было не так уж много черной краски, поэтому ему пришлось рисовать через копировальную бумагу. Так и появился Сай – бледная тень задуманного изначально Саске, неудачный двойник, выполненный в темно-сером цвете; маленький герой, решительный мечтатель, пытающийся узнать жизнь по книжкам, творец, чувствующий настоящее пушистым кончиком кисточки.
Саске достались сильные – вдребезги – эмоции и право создавать историю; Саю – картины, у которых не было имени, и право собирать осколки.
- Нет места, говоришь, - тогда Сай в первый раз решился ответить на бессмысленные фразы Саске. Схватил его за одну из окровавленных рук, безжалостно вывернул: – А для кого в тебе есть место?
Саске посмотрел – на Сая, сквозь Сая.
- Это все так невовремя, - сказал устало. И Сай понял – в Саске нет места для него самого.
Такого уже не вернуть в реальность. Слишком давно он был извлечен.
И все-таки Сай попытался.
После первой попытки кухня, в которой Саске разбил блюдце, больше напоминала пристанище какого-нибудь маньяка – кровавые разводы на столе и холодильнике, на полу – следы босых ног и отпечатки кровоточащих ладоней.
И это при том, что Саске не сопротивлялся. Наоборот, уловив, чего от него хотят, пошел навстречу, будто понимая – Сай пытается заполнить его пустоту. Не стремится отомстить таким низменным образом, не желает платы за то, что уже больше года возится с бывшим нукенином, а ныне отставным синоби, который способен находить еду, только если она оставлена на столе...
Пытается выполнить самую важную миссию своей жизни, вот и все. Неофициальную, добровольно взваленную на собственные плечи.
«Ты виноват.
Ты будешь жить – полной жизнью. Как раньше.
Не имеет значения, на что мне придется пойти».
На какое-то время Саске перестал говорить и резать себя, а Сай перестал задумываться над тем, что делает. Заменил посуду на одноразовую, пластиковую, чтобы ее нельзя было разбить, запасся такими же одноразовыми презервативами; плыл по течению, подчиняясь чужим желаниям.
«Мне болью для тебя быть, Саске?
Или – спасением?
Чего ты хочешь?
Как ты считаешь, чего ты заслужил?
Не мне тебя судить...
Только тебе самому».
Он был никаким, Сай – поэтому мог стать кем угодно.
Он частенько чувствовал себя чьим-то полустертым рисунком, оставленным по недомыслию. Ни красоты – все равно, духовной или физической, – ни настоящего имени, ни воспоминаний, которыми следовало бы дорожить.
Осколки.
Чего он добивался, оставляя на плечах и бедрах Саске синяки, которые потом подолгу не проходили, раз за разом вовлекая его тело в изматывающую игру, для которой оно явно не было предназначено?
Ничего не изменялось. Вечер-ночь-утро, нет ничего более отдаленного от любви, чем секс без тени чувства; но кому она нужна, любовь, которая заставляет страдать?
Вены вырывать – с мясом, и, ненавидя, блуждать в темноте без надежды на спасение; или – рисовать, зная, что ушедшие люди не возвращаются, изобрази ты их хоть тысячу раз. Это все-таки не нарисованные звери.
- Мы по разные стороны, - наконец сказал Саске. Это было уже тогда, когда раны на его ладонях полностью зарубцевались, и Саю не приходилось наносить на них толстый слой целебной мази, прежде чем забинтовать. – Не иди за мной. Не целься мне в сердце. Забывай.
Он обращался не к Саю – как всегда; но эти слова резанули по живому. Заставили вспомнить, сцепить зубы и отступить, вернувшись к множеству пустых холстов.
Сай рисовал. Он не мог любить иначе.
Так же, как Саске не мог любить, не ненавидя.
Всех, кого любил – вдребезги. А теперь – заплутал. Неудивительно.
Ему было отпущено немало краски, но почти всю потратил. Расплылась, расползлась, затеняя взгляд, заволакивая все вокруг рваной черной пеленой. Сай не знает, как убрать эту пелену, вернув Саске прежний насыщенный цвет.
Сай ждет конца, но конец не приходит. Саске больше не ищет потенциальное оружие с изобретательностью опытного убийцы и по-прежнему даже не думает отказываться от пищи.
Вместо этого он ищет выход, обходя распахнутые настежь двери.
Он давно не живет, а существует, и Сай существует вместе с ним. Он тоже пытается найти выход – пока открывает все окна, чтобы проветрить дом, или чинит крышу, или разводит огонь в камине, или замазывает многочисленные щели в стенах при помощи шпаклевки.
Сай уже догадывается, где искать этот выход.
Для того, чтобы Саске приобрел прежние, чуть резковатые, черты, чтобы к нему вернулся взгляд ястреба, чьи глаза никогда не «растворятся в ладонях», ему, Саю, придется расстаться с черной краской, которая пошла на его создание. Со всей, без остатка.
Тогда он исчезнет – как любой художник, написавший свое величайшее творение, как любой человек, понявший, в чем смысл жизни. Тогда...
«У тебя не будет имени, Саске».
Сай не знает, сумеет ли воплотить задуманное в жизнь; свой рассудок, свое видение мира передать чужому в общем-то человеку, которого он до сих пор не может простить.
«Ты виноват.
А значит...»
Месть Сая не черная.
Светло-серого цвета.

@темы: слэш, закончен, мини/драббл/виньетка, (жестокость), фанфик, ангст, PG-13

---

Живые

[Maksut]

Название: Живые
Автор: Maksut
Бета: Tiky
Фандом: Naruto
Пейринг: Морино Ибики/Митораши Анко
Рейтинг: NC-17 (NC-21)
Жанр: PWP, ангст, быт
Тип: гет
Размер: мини (2100 слов)
Саммари: Анко и Ибики – давние приятели по койкам. Настолько давние, что почти друзья. Настолько друзья, что Анко может позволить себе все и даже больше.
Дискламер: не принадлежит, не извлекаю
Предупреждения: ООС по желанию, кинк! уролагния (золотой дождь), графика, физиологизм, мед. термины, обсценная лексика
Размещение: только с разрешения автора
Состояние: завершен
От автора: Большая просьба внимательно (!) читать предупреждения и не ленится гуглить в случае чего.
Посвящается: Tiky - подстрекателю идейному вдохновителю.


- Ибики, открывай!
Морино Ибики открывает глаза, по внутренним часам – полпятого, в дверь барабанит пьяная Анко. Хорошо, что он съехал из дзенинского общежития.
- В честь чего веселье?
Митараши Анко стоит на его крыльце в полном облачении, только без разгрузки и оружия, зато с бутылкой вина. Пьяная в говнище, с тоскливыми-тоскливыми глазами.
Внутри коротко тренькает тревожный звоночек.
- Миссия у меня, - заплетающимся языком говорит Анко. – Юбилейная.
Ибики кивает: до юбилейной еще дожить надо, так что простительно.
- Одна что ли пила? – с подозрением спрашивает Морино, переступая босыми ногами. На улице сентябрь, дни еще по-летнему теплые, но ночью и на рассвете – настоящая осень, прозрачная, зябкая, несущая в своем дыхании обещание близких заморозков.
- Неа, с под… подружками, - громко икая и прилипая к косяку, выдыхает Анко, но бутылку из руки не выпускает, хват - железный.
Ибики кивает: знает он этих подружек, половина – АНБУ, половина – дзенины, а как вместе соберутся – хуже генинов, дорвавшихся до халявной выпивки.
Утренний ветерок начинает подмораживать ощутимее, ноет раздробленная пару лет назад лодыжка.
- Проходи, - со вздохом.
Анко вваливается внутрь, кое-как разувается и валится на диван в гостиной, не пролив ни капли из бутылки. Ибики принюхивается: сливовое вино, Митараши явно понижает градус, а это значит, что поутру будет блевать дальше, чем видеть.
Освободив таз от замоченной в нем футболки, Ибики оставляет его у дивана, уходит на кухню, где ставит чайник и с минуту смотрит в окно. Сероватые предрассветные сумерки ползут, дрожат, расцвечиваются пыльцой золота, вишневым. Мир словно выписан акварелью: прозрачный и зыбкий, будто цветной туман.
Щелкает кнопка чайника, вскипел. Анко что-то бормочет, возится, кажется, падает.
- Я буду мыться, - говорит Митараши, возникая в дверях.
- Вперед. Только футболку убери, - отвечает Ибики, отхлебывая дрянной растворимый кофе.
Анко исчезает в ванной, на улице все светлее, кофе остывает и становится еще дряннее.
- А где у тебя шампунь? – доносится из ванной гулкий, будто из бочки голос.
- Бери мыло.
- Ну пиздец, я не хочу мылом, у меня потом перхоть.
Ибики тщательно, до скрипа моет чашку, ставит ее в сушилку, раздумывает пару секунд и идет в коридор. Дверь Анко запирать не стала, просто прикрыла. Да и пластиковой занавеской с морскими звездами тоже отчего-то побрезговала.
Хотя один черт Анко сидела в набранной ванной полностью одетой, только форменный плащ сбросила на кафельный пол. Даже с бутылкой, в которой на дне все еще плескалось слабенькое вино, не рассталась.
- Шампунь, - напоминает она.
Ибики наклоняется, открывает шкафчик под ванной, оттуда доносится извечный запах плесени и влаги.
- Держи.
- Помоги раздеться, а?
Ибики думает, что наглость, определенно – второе счастье. Анко, судя по ухмылке от уха до уха и сочному перегару, думает так же.
- Вино убери.
Анко зажимает бутыль между коленями, от воды этикетка облезла, теперь не читается даже название. Поднимает руки. Ибики наклоняется, берется за подол сетчатой футболки, тянет наверх. Перед лицом, качнувшись, возникают полные белые груди в эластичной ткани специального лифчика.
- И его тоже, достал, все чешется.
Ибики садится на бортик ванной, наклоняется вперед, нащупывая меж чужих лопаток застежку, но ее нет.
- Через голову, - подсказывает Анко.
Теперь грудь колышется сильнее, на светлой плоти – розоватые линии от швов белья, возле одного из сосков – крупная родинка. Ибики помнит, что она чуть выпуклая, если провести языком.
- Слушай, а давай потрахаемся, а? – совершенно трезвым голосом спрашивает Анко. – У тебя же стоит, а я пьяная и веселая.
Ибики хмыкает: уже лет десять прошло с их первой близости, а эта зараза все та же – стыд и условности не для нее.
Анко, ловко извернувшись, хватает его за член сквозь застиранные пижамные штаны. Сжимает до боли, до сладкого огня в паху.
- Ну давай же, чего ты как девочка, - хрипло шепчет она, широко улыбаясь. И вдруг, на секунду, сквозь плавные женские черты в ее лице необычайно остро прорезаются другие – четкие, жесткие, не человеческие – змеиные. В такие моменты Ибики кажется, что его собирается трахнуть престарелый Змеиный Саннин.
Тревожное чувство все острее.
- Много думаешь, - фыркает Анко.
Ибики выдыхает бесшумно, смаргивает: наваждение рассеялось.
Пора проверить голову.
- Полезай ко мне.
Ванная стандартная, слишком маленькая для двух шиноби, а воды наоборот слишком много – она льется через край, половину впитывает бежевый плащ, половина застывает глянцевой лужей.
Теперь Ибики сидит, поджав ноги, Анко в такой же скрюченной позе расположилась в другом конце ванной. Кто-то из них задевает бутылку, стоящую на бортике, и она мучительно долгую секунду падает на пол.
Анко подхватывает ее в сантиметрах от кафеля, одним глотком выпивает содержимое и небрежно бросает на плащ. Стекло не бьется, только ударяется гулко, катится.
- Слушай, я походу много выпила.
Анко признает, что перепила?
- Да нет, не в этом смысле, - отмахивается. – Я сейчас обоссусь.
Ибики представляет, как между ними в толще воды бьет теплая струя, как Анко со стоном облегчения упирается затылком в стену. Член крепнет, яйца поджимаются.
Анко встает, стаскивает с себя шорты и перевязку. На ней белые хлопковые трусики, будто у маленькой девочки. Они почти прозрачные от влаги и хорошо видны пухлые нижние губы, разделенные темной расселиной посередине, полоска темных волос.
Анко хочет было выбраться из ванной, но Ибики хватает ее за запястье.
Что-то неуловимо меняется, и Анко чувствует это: мелькает меж зубов острый кончик языка, она будто змея пробует на вкус воздух. Все понимает.
- А ты изменился, - смеется она и опускается в воду.
Ибики распрямляет ноги, упираясь ступнями в противоположный бортик, сверху в неловкой, раскоряченной позе опускается Анко, трется своими хлопковыми трусиками о его член.
Головка стала болезненно чувствительной от воды, и прикосновение – будто разряд – от затылка до пяток. Ибики выдыхает, прикрывая глаза, а в следующую секунду вздрагивает – член опаляет горячей струей.
Анко беззастенчиво мочится на него, сдвинув трусы в сторону.
- Ч-черт, как хорошо, - стонет она, запрокидывая голову.
Струя мощная, видимо, терпела весь вечер, бьет прямо в ствол, а если чуть подвинуться, то в яйца. Любопытство берет верх, Ибики опускает в воду руку, подставляет ее под струю, поднимается выше, касается ее у самого истока, сильнее сдвигает трусики.
Анко шипит, дергается, когда в нее разом погружаются два пальца: Морино специально пережимает мочеиспускательный канал.
Струя прерывается.
- С-сука-а, - хнычет Митараши, вертя бедрами, силясь сняться с пальцев.
Ибики хорошо знает это ощущение прерванности – мочевой пузырь словно разрывает изнутри, затапливает сладкой, ноющей болью.
- Вытащи, - сорванным голосом шепчет Анко, обхватывая его руками за шею. – Вытащи-и!
Ибики послушно вынимает пальцы – на них чувствуется вязкая смазка, но она быстро смывается водой. Анко закрывает глаза, облизывает губы, сосредотачиваясь, и низ живота вновь обдает теплым.
В маленькой комнате плывет тонкий, острый запах аммиака, будто кто-то распечатал взрывной свиток.
- А теперь засунь.
Ибики погружает внутрь уже три пальца. Так резко, что наверняка, больно.
Анко заходится в высоком стоне-скулеже, Ибики шевелит пальцами: внутри так здорово, горячо, а стенки неровные, в складках, и если скользнуть в них пальцами, можно зачерпнуть немного густой смазки.
А еще там совсем неглубоко, и если постараться, можно упереться подушечками пальцев в гладкую, будто только что вынутый изо рта леденец, шейку матки.
- Все, не могу больше!..
Анко вскидывает бедра, но Ибики не позволяет ей соскользнуть, лишь разводит пальцы в сторону, заполняя, раскрывая. Митараши падает ему на грудь. Теплая, с мягкими полукружьями грудей, с томным, хриплым выдохом…
Ягодицы проминаются под жесткой хваткой, Ибики поднимает Анко и насаживает ее на себя.
Митараши обжигает его ухо частым дыханием, кажется, ей больно, но..
- Выеби меня.
Не просьба – требование.
И Ибики срывает в одно движение белые трусики, вколачивается до основания, до упора, до мягкого, упругого сопротивления задней стенки. Анко обжимает туго, внутри нее вода и мало смазки, поэтому почти больно от жесткого трения, но…
- Сильнее!
Груди колышутся, можно податься вперед и поймать губами крупный розовый сосок, втянуть его в рот, прикусить, смять всю грудь в кулаке, а другой рукой – оттянуть ягодицу, шлепнуть по ней так, чтобы во все стороны брызги и резкий вскрик.
- Я скоро, - шепчет Анко, и мышцы на ее животе обрисовываются жестким рельефом.
Морино вбивается с силой, фрикции теперь короткие, мощные, трение сводит с ума.
- Еще… еще…
Анко извивается, будто змея, рвет белыми зубами собственные губы, обхватывает голову Ибики пальцами, впиваясь короткими ногтями в рубцы и спайки шрамов.
Сжимается вокруг так туго, так плотно, подрагивает, почти вибрирует.
И можно спустить.
Толчок за толчком разрядиться в нее вязким, терпким семенем.
Ибики представляет, как его сперма сейчас растекается в жаркой тесноте, орошает белым утробную алую глубину… Анко сейчас под завязку накачана его семенем, разморенная оргазмом.
Мтараши ерзает, чуть отстраняется.
- Давно хотела сделать,- хмыкает она, а потом, чуть отстранившись, облизывает его голову. Ее язык широкий, влажный, скребет по короткой-короткой щетине волос, по чувствительным кратерам шрамов.
- Помочиться на меня или облизать?
- И то, и другое.
Анко встает, напрягает мышцы живота, и по ее бедру течет мутная капля. Потом еще. И еще. Смешанная со смазкой, сперма скользит по коже и падает в воду, где растворяется молочно-белым облаком.
- Ого, много, - присвистывает она. – Ты так давно не спускал?
- Миссия.
- Ясно, - Анко поворачивается к нему спиной, низко наклоняется, вытаскивая пробку. Меж ее крепких ягодиц виднеется розовое кольцо ануса и розовые же складки в белых потеках.
Член дергается.
Хочется подойти и взять Анко сзади. Еще жестче. Еще злее.
Так, как им обоим наверняка понравится.
- Жрать хочу. И мыться, - зевает Анко, выкручивает вентили крана, настраивая душ.
Ибики вздрагивает от ледяной воды, но она быстро теплеет. Они толкаются, окончательно заливают пол водой, Анко выдавливает на ладонь порцию шампуня, и по ванной плывет запах цветов и фруктов.
- Мм, жжется, - морщится Митараши и ныряет пальцами вниз, вымывая из себя остатки семени.
Когда они выбираются из наполненной паром комнаты, то за окном уже вовсю светит солнце. Ибики достает из шкафа чистую футболку и бриджи на завязках. Его одежда сильно велика Анко: ткань скрадывает крутые изгибы груди и бедер, Митараши становится похожа на подростка.
Чайник приходится ставить заново.
- Сколько?
Анко сидит на стуле в позе лотоса, подобрав под себя босые ступни с розовыми пятками, и грызет бутерброд из черствого хлеба и сыра.
- Чего?
- Миссий.
- Шестьсот пятьдесят.
В наступившей тишине особенно отчетливо слышно, как просыпается селение: как едут, гремя, повозки, как переговариваются меж собой случайные прохожие, как сосед – штабной чунин на пенсии - выходит во двор и, кряхтя, делает зарядку.
- У меня вот тоже скоро юбилей. Восемь с половиной сотен.
- А знаешь, - вдруг говорит Анко, - если сложить твои и мои, то получится больше, чем у Орочимару. Всего на тридцать одну, но больше.
Ибики удивлен: Анко редко первой заговаривала об учителе, на памяти Морино всего раз или два. А тут вдруг…
- Старику в этом году пятьдесят.
Ибики накрывает холодную руку Анко, но та только вздрагивает, вырывает ладонь. Она хмурится, смотрит в окно, а когда начинает говорить, ее голос бесстрастен.
- На этой миссии я чуть не попалась в дотон. Тонн двадцать базальта, ума не приложу, как этот ублюдок умудрился…. Думала, все, конец, а нет – в голове как зашипит, знаешь, старик будто над ухом стоит и говорит, что делать. Тело само, я и понять не успела, а уже на траве…
Ибики понимает, о чем она: мышечная память и дзюцу, отпечатанные в подкорке - их тела натренированы выживать тогда, когда отказывает голова.
- И вот я вернулась, девчонки хлопают по плечам, «S»-ранг как-никак. А я пью и вспоминаю, сколько таких миссий вывезла на науке старика. Сотни, наверное. И вроде бы все мозги наружу вытащил, наизнанку вывернул, почти убил… Я же не шучу, Морино, ты сам мою мед. карту видел… А живая я сейчас только благодаря ему. Ублюдок.
Анко смотрит на него, глаза сухие, лицо спокойное, но Ибики не обмануть, он слишком давно ломает людей, поэтому знает: вот оно – пограничное состояние во всей красе. Сейчас Митараши может наделать глупостей, сорваться… Наверное, это и есть цена стальной выдержки на поле боя.
Морино знает только одно средство – сгребает Анко в чудовищные, похожие на тиски объятия, прижимает влажную макушку подбородком, зажмуривается, пережидая бурю.
А Анко бьется, что-то кричит, осыпает градом ударов, кусается, без техник – просто грубая сила против такой же бесхитростной силы.
Ибики думает, что стоит потом показаться медикам, наверняка у него в ребрах теперь пара-другая трещин.
Анко замирает. Каменные плечи, напряженная спина, тяжелое дыхание.
- Т-ш-ш, - будто маленькую, баюкает ее Ибики. – Т-ш-ш…
И Анко сдается: обмякает, словно тряпичная кукла, оседает в объятии Ибики, совсем легенькая – нет даже пятидесяти килограмм, израненная, все еще полупьяная.
Несчастная.
Они так похожи, вот только у него шрамы снаружи, а у Анко – внутри, но болит одинаково сильно.
- Морино, как же я его ненавижу. Ненавижу! Не могу простить, такое не прощают. И отпустить тоже не могу. Столько лет уже, а в голове будто заноза. И никуда от нее.
Ибики видел всякое. И делал, тоже – всякое. Хорошее, но чаще плохое.
А плачущую Митараши Анко видит впервые.
И это почти… пугает. И дарит странную надежду: значит, не выгорело все внутри до белого пепла, не растворилось и не исчезло.
Они еще люди, несмотря ни на что – все еще люди.
Ибики гладит теплый затылок шершавыми от шрамов пальцами, целует.
Живые.

@темы: закончен, мини/драббл/виньетка, фанфик, drama, гет, NC-17, pwp

---

Пограничье

[Maksut]

Название: Пограничье
Автор: Maksut
Фандом: Наруто
Пейринг: Сай, Итачи
Рейтинг:PG
Жанр: мистика, психодел, ангст
Саммари: Неожиданные встречи, порою, случаются и посе смерти
Размер: 500 слов
Дискламер: не принадлежит, не извлекаю
Написано по заявке: Итачи, Сай. "Я не знаю - кто я".
Предупреждения: постканон

Они встречаются на перекрестке: старый деревянный указатель, бесконечные линии дорог, присыпанные колким снегом и он – закутанный в темный плащ как при прошлой встрече, такой же усталый.
- Ты? – выдыхает Сай и пар его дыхания смешивается с белой дымкой. Это туман, густой, как парное молоко, его можно не вдыхать – пить.
- Я, - кивает Учиха Итачи, черные белки его глаз резко выделяются на бледном лице.
- Но почему?..
Вопрос повисает в тишине, их медленно, но верно засыпает снегом, чужие волосы кажутся почти белыми от налипшего крошева.
- Откуда мне знать? - Пожимает плечами Итачи и мелкая трещинка на его шее становится глубже, бежит и ветвится, скрываясь под тканью плаща.
Сай оглядывается, но весь мир вязнет в тумане – все белое, матовое, как чайный фарфор. Он трет переносицу, от пальцев привычно пахнет тушью, горько и остро, до рези в носу.
- Что я здесь делаю? Я…я умер, да?
На этот раз Учиха медлит с ответом, по его лицу пробегает тень мучительной судороги, словно ему не хочется говорить очевидное.
- Ты пал, все, кто сюда приходят пали. Это их место.
- Не слишком-то живописно, - Сай снова делает попытку увидеть что-то, кроме перекрестка и указателя со стершейся надписью, но все тщетно. – И куда мне теперь идти?
- Да куда хочешь. Одна дорога ведет к покою, другая – к новой битве. А можешь все разом закончить, никаких страданий, никакого счастья, тебя просто не станет. Или еще вариант: отправиться назад, незримым и бестелесным в мир живых.
- Так ты проводник?
- Нет, - с тенью сожаления отвечает Учиха. – Я просто слишком давно на перекрестке, успел выучить все направления.
- Но почему ты сам не уходишь, раз знаешь все дороги?
- Я не помню... Иногда вспоминаю, но чаще не помню… Кажется, я жду кого-то, а он все не идет.
Сай смотрит на Учиху и только сейчас замечает, как сильно тот сдал: ступни почернели, кожа с них облетела совсем, плащ истрепался и висит по подолу лохмотьями, а волосы… Не снег – действительно седые.
- Ты ведь помнишь кто ты? – Осторожно, будто ступая по льду, спрашивает Сай.
На этот раз молчание такое долгое, что снег успевает залепить ресницы и толстым слоем собраться на чужих губах.
- Я… я не знаю – кто я.
Сай борется с желанием передернуться, ему почти страшно: не от собственной смерти, не от перекрестка – от чужого взгляда, тоскливого, подернутого дымкой забытья.
Сай вдыхает поглубже вязкий туман, от которого уже начинает кружиться голова. Он не знает, нужно ли рассказывать Итачи, что Саске уже совсем плох – мангеке почти разрушил нервную систему.
- Тебе пора, - говорит Учиха. – Пограничье – плохое место, оно забирает всю силу.
Сай и сам чувствует, что плохое – с каждым вдохом мир перед глазами раскачивается все сильней, а ноги слабеют.
- Ждать осталось недолго, - решается Сай. – Он скоро придет.
На секунду в чужих глазах загорается алый – брызгами крови вспыхивает шаринган, но уже через пару секунд его вновь заволакивает мутная пленка.
- Тебе пора, - повторяет Учиха и надевает капюшон, пряча лицо.
Сай колеблется, переводит взгляд с одной дороги на другую… И делает выбор.
Туман рассеивается.

@темы: мини/драббл/виньетка, фанфик, drama, психодел, G

---

Сияние вечного льда

[Kazen_Senketsu]

Название: Сияние вечного льда
Автор: Kazen Senketsu
Бета: автор - волк-одиночка
Дисклаймер: все права принадлежат законному владельцу
Персонажи: Саске|Наруто
Рейтинг: NC-17
Жанр: Слэш, Романтика, Ангст, Драма, AU (частично =Р )
Предупреждение: Нецензурная лексика
Размер: Миди
Статус: закончен
Саммари: Дело происходит в далёкой заснеженной стране, где ночь длится полгода. На станции работают два молодых парня, у каждого из которых своя причина быть в этом месте. Вскоре один из них открывает тайну о существовании совершенно другого мира.

Глава 1

Глава 1. Фотография

Белый цвет прочно застыл в этом месте. Переливаясь радужными бликами, покрываясь неловкой тенью, он имеет огромное количество различных оттенков. Сначала глаза с непривычки ужасно болят, и из-за этого в груди что-то сжимается. Спёртый воздух пропитан морозом, за окном громко свистящая снежная буря, гремящая навесом над входом на станцию. Скрипя, пошатывалась аппаратура, в помещении свистел и возмущался белый чайник, извергая из носика клубы призрачного пара. На столе покоились горы немытой посуды, в раковине - остатки быстроприготовимой лапши. В углу, прямо под картиной, изображающей северное сияние, стояла кровать с кучей шерстяных одеял, небрежно скомканных в изножье.
Наруто сидел на скрипящем деревянном стуле, закинув ноги на подоконник. Снег на ботинках с огромными подошвами подтаял и стекал теперь вниз грязной лужицей. В руках блондина был тупой карандаш с обгрызанным розовым ластиком, которым он заполнял журнал наблюдений. Чёлка сбилась в острые иглы, тыкаясь в глаза небесно-голубого цвета. Чистые и непорочные, как снежное покрывало за окном. На пухлых щеках со шрамами-усиками прочно застыл яркий румянец, и Наруто потирал его тыльной стороной ладони.
Дверь приоткрылась, впустив вихрь лютого холода, перемешанного со снегом, и внутрь зашёл Саске - высокий черноволосый юноша в толстых чёрных штанах, тяжёлых сапогах и в плотной куртке с мехом, капюшон которой покоился на голове.
-Чайник вскипел, - сообщил Наруто, не отрываясь от журнала с отчётом. Он работал с Саске на этой станции почти что полгода, ведя наблюдение и усердно записывая всё на бумагу. Нелегко было сказать, хорошо ли они сработались или не сработались вовсе - юноши редко разговаривали друг с другом. Точнее, Саске почти всегда молчал, не утруждаясь хотя бы изредка отвечать на вопросы своего напарника. Вскоре Наруто привык к этому и начал сглаживать одиночество, слушая радио с его вечными помехами. Появилась привычка разговаривать с самим собой, ведь без общения можно и сойти с ума. Но, похоже, Саске это даже не волновало. Всё, что осталось у черноволосого юноши - фотография семьи, которую он практически никогда не вытаскивал из комода, заваленного кучей ненужных вещей.
-Кофе будешь? - Саске достал две кружки с корабликами и снял одну из своих меховых перчаток. Наруто на секунду перевёл на него взгляд и угукнул.
-Слышал новости? Где-то сейчас наводнение разрушило тысячи прибрежных домов, - Наруто отложил журнал в сторону и подошёл к Саске, положив руки на его плечи. - Сильно замёрз?
-Неважно, - ответил брюнет и протянул кружку с горячим кофе, сжав её в руках. Блондин положил свои руки сверху, слегка задержавшись, и вздохнул:
-Я уже хочу. Давно хочу.
-Меня это должно волновать? - Саске вздёрнул бровь и сел на кровать. - Я не виноват в том, что ты педик.
-Сколько раз повторять, не педик я. Но столько времени на севере и без бабы - это совсем уже жестоко. Не могу же я трахаться с радио.
Шум помех, перебивающий музыку, свистящая буря за окном и он. Белокожий, стройный и черноглазый парень, его единственный молчаливый спутник. Господи, как же это по-детски - дрочить, как будто он был девственником без надежды на завтра. Они ни разу и не перепихнулись всерьёз - так, забавы, временная замена отношениям и холод.
Порой Наруто казалось, что эта снежная долина - идеальное место для Саске. Он был будто замёрзшим изнутри и спокойно бы затерялся в бесконечных белых барханах севера. За полгода Наруто не узнал о нём ничего. Впрочем, и в себе держал немало тараканов. Вот так, неживые, навечно затерянные, они оба скрывались от чего-то, что спало в самой глубине души.
Наруто подошёл к Саске и, нежно придавив его рукой к матрацу, прижался к щеке. Рукой он скользнул к ремню штанов, поддел его пальцами и потянул в сторону.
-Я не хочу, - холодно отозвался Саске.
-Почему? - спросил Наруто, не прекращая расстёгивать штаны.
-Не хочу.
Блондин вздёрнул вверх слои тёплой одежды и припал губами к животу. Вдруг резкая пощёчина хлыстом прошлась по его лицу. Шокированный, Наруто замер и покосился на Учиху.
-Ты чего?
-Я, кажется, сказал тебе предельно ясно, - сжав зубы, прошипел Саске и мощным толчком отпихнул напарника от себя. После чего собрался, заправил одежду, нацепил перчатку и вышел на улицу, хлопнув дверью. Наруто так и остался сидеть, склонившись над кроватью. Возбуждение, резко проявившееся во время его нелепых действий, постепенно исчезало, болезненно ноя.
Наруто прикрыл глаза и вздохнул, отчего голубая радужка замутнилась и стала серой. Иней на его пушистых белёсых ресницах нежно поблёскивал, и что-то в душе снова оборвалось, потерявшись в водовороте времён. Так было всегда.
Саске не любил, когда кто-то тормошил его покой. Вот и сейчас холод, оставленный его движениями, казался более мучительным, чем температура на термометре за окном.

Они работали на станции почти полгода. И никто ничего не знал друг о друге. Лишь тени друг друга - вот, кем они были. Иногда Саске вдруг становился странным и одаривал Наруто долгожданным вниманием, но так же быстро остывал и исчезал, не говоря ни слова. Он никогда не хотел ни общения, ни ласки, ни дружбы. Брюнет казался порой забитым, порой - безразличным. Иногда он сидел у окна с кружкой кофе и молча разглядывал фотографию своей семьи, иногда исчезал в снегах на долгое время, и Наруто боялся, а не случилось ли с ним что.
Вот и сейчас Саске удумал невесть что и растворился в белой пелене вечности. На часах - время позднее, пора бы уже ложиться спать.
Наруто выпил пару глотков кофе и прижался лбом к столу. Одиночество - это то, что его терзало всю жизнь. Даже сейчас оно следовало за ним по пятам. Ветер гремел за окном, старый будильник чиркал своей чёрной стрелкой, а время тянулось медленно и напряжённо ...
***
Наруто проснулся от хлопка двери. В полной темноте Саске пытался нащупать дорогу до кровати, и вот его рука сжала одеяло и тут же расслабилась. Учиха сел на самый край, чуть придавив матрац в свою сторону. Некоторое время он возился с оледеневшими шнурками, после - снимал увесистые чёрные сапоги с торчащим наружу мехом. Справившись со всем, Саске нырнул под толстые ватные одеяла и прижался своим животом к спине Наруто, полностью повторяя контуры его тела. Брюнет провёл своей холодной рукой по штанам Узумаки и остановился на промежности, нежно и настойчиво её поглаживая. В этот момент Наруто уже полностью проснулся и встревоженно замер. Между тем движения Саске не остались без внимания - член, будучи до этого вялым, постепенно начал подниматься и твердеть.
-Саске...
-Молчи, - прервал Учиха неуверенный шёпот и протиснулся мягкой бархатистой ладонью под ремень. Вскоре его пальцы уже касались горячей и пульсирующей плоти, скользя от головки к мягким курчавым волосам и обратно. Наруто шумно выдохнул и положил свои руки поверх руки Саске. Вдруг Учиха поднялся над напарником и перевернул его на спину. Слои его кофт покачивались на тонкой талии мешками, а волосы падали на лицо, скрывая тенью идеальные черты. Всё, что видел Наруто, испуганно вжавшись в подушку - это горящие, налившиеся алым, глаза.
Саске медленно опустил голову и припал к пересохшим губам блондина. Кончиком языка он провёл по краю, потом протиснулся к зубам и замер. Наруто неуверенно приоткрыл рот и впустил в себя жар ласкающего языка. Руки Саске двигались будто бы в такт, согревая и возбуждая, скользя по плечам и груди, прижимая плечи к кровати и поглаживая взмокшие ладони. Член Наруто так набух, что уже болезненно жался в штанах и ныл, пульсируя и взмокая. А Саске всё целовал - жадно, настойчиво, страстно и как-то по особому, средне между нежностью и грубостью.
Вдоволь наигравшись с губами Наруто, Учиха вытащил плоть блондина наружу. Смазка тут же заблестела на тонких белых пальцах брюнета, и они крепко сжались вокруг головки, отчего Наруто не выдержал и застонал. Он приподнял спину, толкнувшись в руку Саске, и тот довольно улыбнулся - ласково прижался лбом к груди Узумаки.
Все дальнейшие действия скрылись за дрожащей завесой. Радужной, пылающей как огонь, манящей и дурманящей. Сквозь неё Наруто видел порой полуприкрытые глаза Саске, мерцающие блеском, его руки, ловко играющие с членом, его ноги, трущиеся о колени блондина. И наконец-то тёплые и влажные губы коснулись головки, и член погрузился в трепещущую теплоту рта...
Это был предел. Наруто прерывисто застонал, вцепившись в чёрные волосы Саске, и закрыл глаза. Яркий всплеск эмоций и удовольствия разрядом прошёлся по телу и сконцентрировался прямо между ног, где ласковые и терзающие губы Саске сжимались всё плотнее, а язык дразнил и мучил.
Такое было впервые. Чтобы Саске опустился вниз... Этого просто не могло быть. Сон, нереальный и невесомый, приятный до одури и так же быстро проходящий, сливающийся с реальностью. Саске. Почему? Почему он, такой далёкий и холодный, был теперь таким горячим и близким?
***
Учиха спал, забившись с головой под одеяло. Кончики его густых распушённых волос попадали под мерцающий свет лампы. Наруто смотрел на них, задумавшись о том времени, что он провёл рядом с этим человеком.
Саске был странным. Порой его переклинивало, и он начинал в открытую лезть к Наруто, будто бы его не волновало вовсе, что оба - парни, хотя сам же потом называл его педиком. Но никогда не подпускал Наруто к себе, не давал себя ласкать, проявлял тонну презрения, делая после этого невообразимые вещи. Отпихивал руку Наруто, когда тот после оргазма поворачивался к нему и пытался обнять, зато сам холодными вечерами тесно прижимался к спине и крепко стискивал в объятиях, словно стараясь согреть. Порой Саске начинал разговор о чём-то совершенно глупом или далёком, но стоило начать разговор Наруто - тот отказывался его слушать.
Наруто подошёл к комоду и тихо, чтобы не разбудить напарника, приподнял весь хлам и отложил в сторону. Выдвинув ящик, он увидел, наконец, ту фотографию, которую Саске так бережно хранил всё это время.
На ней была его семья и ещё один человек, показавшийся Узумаки ужасно знакомым. Молодой мужчина-блондин с тонкими полосками шрамов-усиков на щеках. Сердце тревожно ёкнуло. Неужели это его отец? Тот, которого Наруто так смутно помнил, чей образ пытался сохранить в своей голове столько лет! Возможно, Саске даже знает что-то о нём... Но как? Как оказалось, что их семьи знакомы? О чём вообще столько времени молчит Саске?
Или, может, это просто совпадение. Нет никакой связи между этим человеком и его родным отцом. Невероятная случайность.
Наруто тут же подошёл к кровати и попытался растрясти Саске. Брюнет недовольно стянул одеяло и сонными глазами уставился на напарника:
-Чего тебе?
-Фотография... - Наруто дрожащей рукой показал на неё. - Кто тот человек справа?
Вдруг Саске резко сел и вцепился пальцами в горло Узумаки.
-Какого чёрта ты лазил по моим вещам? - сквозь зубы выдавил он и стиснул горло ещё сильнее. От злости его глаза снова начали багроветь. Наруто задрожал и выронил фотографию. Пытаясь вырваться, он делал лишь хуже.
-П...пусти, Саске... прошу, я...я думал... - задыхаясь, хрипел Наруто, испуганно уставившись на напарника.
-Тебе это вредно, - мощным движением Учиха оттолкнул его от себя, и блондин с грохотом повалился на пол. Перед глазами рябило, а воздуха всё ещё не хватало. На глаза наворачивались слёзы.
-Мой отец, - только и успел произнести он прежде, чем тёмная пелена полностью скрыла его разум. Тело непослушно обмякло.

За окном бушевала вьюга. Боль и ласка в исполнении одного человека - это ли угнетало? Путаница в голове, а в душе - отчаяние, гасящее надежду.
Саске сел рядом с Наруто и закрыл глаза. Стоило ли так злиться? Наруто и вправду мог подумать, что на фотографии запечатлён его отец. Лучше бы он не проявлял столько любопытства и оттянул этот момент подольше. До тех пор, пока лёд не начнёт таять, обнажая жёсткую почву правды.

@темы: слэш, закончен, миди, фанфик, drama, NC-17, ангст, romance

---

Растворение

[Tasiette]

Название: Растворение
Автор: Tasiette (Umeko_Matsuki)
Бета: Kerida-Atlantic
Пейринг: Конохамару/Сакура
Рейтинг: PG-15
Жанр: romance, angst
Состояние: закончен
Дисклеймер: герои и вселенная принадлежат Кисимото Масаши
Предупреждение: Возможно, вам покажется, что герои ООС - ваше право.
Предупреждение 2: Таймлайн – 7YL (+7 лет), так что никакого ченслэша ченгета.
Размещение: Исключительно с моего личного разрешения. Размещение в любом другом месте без моего ведома = очень неприятный разговор об авторских правах.
От автора: Старенькое. Необычен пейринг, наверное, надеюсь, удовлетворяет тематике сообщества.
Удивительно, но, вдохновленная этим пейрингом, я работала почти месяц, выписывая обоснование. В тексте осталось несколько авторских подписей, от которых я просто не смогла удержаться, но гет-фанфик такой длины и объема у меня первый.
Все так же - с посвящением Наденьке, которая являлась вдохновительницей этого фанфика.

И тогда она говорила: «Я не могу». Измученными глазами, но без толку: «Я больше не могу, Саске, не могу». Ей всегда хотелось объяснить, показать, доказать, но он смотрел на нее все с тем же пренебрежением, а она отвечала все той же болью: «Не могу, не могу», - и шептала про себя: «Ты же уйдешь, Саске… Черт, ты же все равно уйдешь…»
Он действительно уходил, а за ним и все остальное – цвета, звуки, запахи, фактуры, слова, мысли, - оставались только воспоминания: «Здесь пахло ванилью, здесь пахло ванилью». Саске каждый раз покидал ее беспощадно – за ним всегда уходил Наруто.
И тогда она просыпалась.

Наруто залпом выпивает третью чашку остывшего чая, ставит ее на стол, рассказывает возмущенно:
- Я так и знал, что нам дали не всю информацию по миссии! Я говорил ребятам, что это абсурд, но они меня не слушали. Черт, из-за этого пришлось возвращаться, понимаешь?
Она кивает головой и наливает ему еще чая. У нее уже давно нет ни сил, ни желания возмущаться из-за того, что он опять пришел посреди ночи, без предупреждения, без приглашения. Она уже настолько привыкла к этому, что иногда, когда, измученная своим бесконечным кошмаром, просыпается посреди ночи, ей кажется, что он сидит на корточках возле кровати и сейчас осторожно тронет ее за плечо: «Просыпайся, Сакура-чан. Прости, но просыпайся». Тогда ей до боли хочется, чтобы так оно и было, но почему-то именно в эти моменты его нет рядом.
Наруто всегда уходит от нее за час до рассвета – она провожает его с легким сожалением, которое тоже успело войти в привычку.
- Когда сможешь прийти снова?
Он, нахмурившись, трет виски.
- Шикамару сказал, что ему нужны сутки, чтобы собрать всю информацию, значит, мы выйдем сегодня вечером. Если все пойдет хорошо, то, я думаю, две недели нам хватит, - он останавливается у порога, оборачивается, скользя обеспокоенным взглядом по ее лицу. – У тебя все хорошо?..
Он выглядит встревоженным, кажется, по-настоящему волнуется за нее, пытается найти в ее взгляде колкие бирюзовые льдинки – первый признак того, что ей действительно плохо, но никогда не найдет. Рядом с Наруто ее взгляд безвозвратно теплеет, и в ее глазах нельзя найти ничего, кроме ласковой улыбки. От этого и больно, и как-то правильно одновременно – ему незачем знать. Что она может сказать ему? «Не уходи, я нуждаюсь в тебе, и мне жаль, что я так поздно это поняла»?
Она улыбается, нежно коснувшись его плеча:
- Да.
Узумаки несколько раз кивает и добавляет устало:
- Саске не смог прийти. Он ранен, так что мы с Саем отправили его в госпиталь, показаться медикам - жаль, что вы там не пересеклись. Ты не думай, Сакура-чан, ничего серьезного, но ты же его знаешь – он сам никогда бы не пошел. Вечно его заставлять нужно. Но в следующий раз мы с ним вместе к тебе придем, я уверен, - он молчит немного, потом повторяет. – Да, я уверен.
- Хорошо, Наруто, я буду ждать.
Но она врет – она не будет ждать. Потому что и Наруто произнес единственную ложь, которую может себе позволить, - Саске никогда к ней не приходил. Не придет и теперь.
Она закрывает за ним дверь – от сна не осталось даже тени, но, может, оно и к лучшему. До рассвета еще часа два, не больше, так что на сон уже нет времени. Она возвращается к столу, берет в руки чашку, из которой пил Наруто, несмело, почти невесомо касается губами края – как это делал он несколькими минутами ранее, и от осознания этого сердце предательски сжимается, дышать становится тяжелее. Она понимает, что это неправильно, ощущает свою никчемность, немую, давящую, угнетающую, и сейчас в ней нет ничего более ядовитого, чем настойчивые «А если бы…»
А если бы ты не была настолько слепа к своему сердцу, могла бы ты быть счастлива, Сакура? Ты знала о его любви – теплой, нежной, готовой на все, но выбрала свою обезображенную мечту, безупречную ложь самой себе, что «спасибо», которое она услышала от Саске в ту ночь, что-то значило, и кормила этой надеждой свое чувство.
Наруто выполнил все-таки свое обещание, и Сакура должна была бы чувствовать себя по-настоящему счастливой, но ее детская любовь, красивый и сильный мальчик, который нравился всем, стал колкой непроглядной тьмой, безжалостной пустотой, и ей было невыносимо рядом с ним. Привычное презрение в его глазах сменилось отсутствием эмоций, он смотрел сквозь нее, не отвечая, не слушая, не реагируя, разворачивался и уходил, не говоря ни слова. Она шептала одними губами: «Почему, Саске? Почему?», - оставляя себе непрошенные объяснения: «Я же старалась, Саске, пыталась. Я ждала тебя сильнее, чем кто-либо, была готова на все, чтобы тебя вернуть. За что ты так со мной?» Однажды Саске все-таки ответил ей, тонкие губы тронула тень раздражения – такая знакомая, он посмотрел ей в глаза, сказал: «Ты не понимаешь». Это было ее виной, ее клеймом – она действительно никогда не понимала его, любила, принимала, боготворила, жалела – но не понимала. Наруто – понимал, пусть и не полностью, заслуживал того, чтобы быть рядом с ним - после спаррингов они сидели рядом, соприкасаясь плечами, и Саске в такие моменты прекращал быть усталой тьмой. А она просто не заслуживала этого, она не заслуживала его осторожных, почти ласковых прикосновений к плечам, запястьям, щекам, которые получал Наруто. Поначалу она плакала, пыталась себя убедить в том, что это пройдет, что Саске привыкнет, примет ее, разглядит в ней не слабую плаксивую девочку, а сильную женщину, заслуживающую того, чтобы быть рядом с ним. Но этого так и не случилось.
Наруто долго метался между ними, – между ней и Саске – но выбрал заклятого друга, свою достигнутую цель, свою причину того, чтобы двигаться дальше, потянулся за ним, принимая все, что он говорил и делал, чтобы оставаться рядом. Спустя несколько месяцев они снова составили команду, где уже не было места для нее – третьим шиноби стал Сай. Знающий, что такое беспощадная потеря, прятавший в себе боль долгие годы – так же, как Наруто и Саске, - он стал их третьим необходимым звеном, чем-то похожий на каждого из них. Она понимала, что это был наилучший выбор, и не представляла, как сама могла бы выдержать матовый темный взгляд Саске, взгляд, направленный на Наруто и только на него, будто никого больше не существует. Команда номер семь улыбалась только на старой фотографии, которую Сакура уже давно убрала в стол, чтобы прошлое, пусть и радостное, светлое, перестало разъедать ее изнутри.
Сейчас она не знает, любит ли самого Наруто или ту счастливую жизнь, которую могла бы прожить с ним, но чувствует его в себе – непроходящей раной. Наруто занял место Саске, надежный, заслуживающий ее любви. Он рядом с ней всегда: когда она работает в госпитале – он видится ей в каждом пациенте, когда гуляет по Конохе – в каждом идущем навстречу незнакомце, когда она болтает с другими куноичи - ловит себя на том, что снова говорит о нем, хотя, кажется, уже рассказывала эту историю. Разговаривать с Наруто, даже когда он на миссии за несколько километров, уже давно вошло у нее в привычку – она постоянно представляет, как делится с ним всем, что произошло с ней за то время, пока он был далеко, мыслями, чувствами, как он тепло и ласково улыбается, вставляя в ее рассказы свои истории. Как они вместе смеются над всем этим. Вместе. Она думает о том, что нет ничего болезненнее, чем любовь к своим воспоминаниям, вечная обращенность к прошлому. Она хочет выжечь Наруто из себя, но не от обиды или ненависти за то, что он счастлив сейчас, а она не может понять, есть ли внутри что-нибудь живое. Просто она с удовольствием ампутировала бы в себе все сильные чувства – и Наруто был бы первым. Жаль, что этого никогда не случится – нужно ждать, что он уйдет из нее сам. Или что Саске снова заберет его.
Жаль-жаль-жаль. Это злое слово – «жаль» – бьется у нее в горле. Ей жаль, что так получилось, и жаль, что больше ничего не поправить, не изменить, только прожить или пережить. Это сожаление – беспощадное – душит ее каждый день, душит шансом на счастье. Упущенным шансом. У тебя была его любовь, а сейчас, Сакура, довольствуйся украденными минутами после миссий, когда он приходит к тебе по ночам. Его нежность было невозможно потерять, но ты все-таки смогла.
***
День тянется так же бесцветно, как и обычно, вот только, вспоминая о ночном визите Наруто, она легко улыбается уголками губ. В работе она теряет ощущение реальности – становясь свидетельницей чужой боли, ей почти кажется, что она сама испытывает ее. Эта мнительность – в общем, паршивая, но спасает от ненужных мыслей, она выписывает рецепты и дает назначения почти механически, ведомая желанием избавиться от боли, пусть и ей не принадлежащей. Рядом сочувственно вздыхает Ино:
- Ты сегодня плохо выглядишь.
Сакура улыбается – несколько лет назад она бы обязательно обиделась на подругу, невозмутимо вышла из кабинета и в коридоре начала поправлять прическу и макияж, сосредоточенно разглядывая свое отражение в пудренице, пытаясь понять, что с ним не так. Когда-то Тсунаде предупреждала ее, устало потирая переносицу: «Не пытайся взять на себя больше, чем сможешь вынести. Есть вещи, которые ты не в силах изменить хотя бы потому, что они от тебя не зависят». Тогда она – еще совсем глупая девчонка – думала, что нет ничего проще, это совсем очевидные вещи, конечно же, она не будет, она поймет, различит, не будет растрачиваться попусту. Теперь она понимала, что сказать себе: «Оставь», - и оставить – гораздо тяжелее, чем истязать себя болью, обвиняя в происходящем. А Пятая шутила: «Одиночество превращает тебя в усталую, никому не нужную тетку».
Как же она была права.
- Не выспалась, - лаконично объясняет Сакура, убирая волосы со лба.
Ино качает головой.
- Так не пойдет, подруга. Тебе нужно отдохнуть, - она скрещивает руки на груди, задумывается, добавляет тихо. – И мужика.
Сакура ничего не отвечает, задумчиво глядя в окно. «Наруто, Наруто, Наруто» - бьется в венах, и ей ничего не хочется с этим делать.
День уже почти закончен, она прощается с Ино, мягко целуя ее в щеку, улыбается почти счастливо, но внутри растет сосущее чувство пустоты, утомляющее, жестокое. Сакура знает, что может довериться Яманаке, рассказать ей о том, что чувствует, попросить совета или просто выговориться, и та в любое время выслушает ее и поддержит, но она не может. Она не умеет говорить о своей боли, как ни крути, и сколько бы она не пыталась начать этот разговор, всегда переводит его на другую тему, уводит от ран, которые так долго хранит в себе. Иногда она ловит себя на мысли, что, возможно, ей просто нравится страдать, нравится испытывать боль, доказывающую, что внутри еще есть что-то чувствующее, живое, уязвимое. И от этого ей становится еще хуже.
Она несколько раз мотает головой из стороны в сторону, подходит к зеркалу. Ее отражение – уставшая, кем-то забытая девушка-весна с нежными зелеными глазами, лишенными того блеска, который обычно бывает у влюбленных женщин. Она вздыхает. Не сказать, что некрасивая, скорее, какая-то безнадежная, но милая. И что с того?
Перед тем, как уйти домой, она должна кое-кого навестить, она кожей чувствует, что он ждет. Она сама не знает, почему не может отказать ему и всегда приходит после работы, но с ним тепло и уютно, и ей это нравится. Она толкает дверь его палаты и заходит – Конохамару сидит на кровати, скрестив ноги перед собой, и читает ту книгу, которую она оставила ему вчера. Он поднимает голову:
- Ой, привет, Сакура-чан! Я испугался, что ты сегодня не придешь.
Она садится на стул рядом с его кроватью, отвечает:
- Здравствуй.
Он улыбается, и этой улыбкой становится похож на Наруто, - взгляд Сакуры снова теплеет, она забывает, как дышать. Он наклоняется чуть вперед, заглядывает в ее глаза, произносит серьезно:
- Слушай, Сакура-чан, я хотел бы тебе сегодня ее вернуть. Подождешь немного? Я почти дочитал.
Она кивает, достает из сумки несколько яблок, привычными движениями чистит их и режет на дольки. Это что-то сродни ритуала для тех, кто становится ей дорог: Саске, Наруто, Какаши-сенсей, теперь и Конохамару. Он почти нужен ей, он почти дорог ей, и иногда она хочет избавиться от этого «почти».
- Яблоки! – восхищенно восклицает Конохамару, оторвавшись от книги. – Спасибо, Сакура-чан!
Она помнит его еще совсем ребенком – хвастливым самоуверенным задиристым мальчишкой, таким раздражающим и умиляющим одновременно. Младший Сарутоби и Узумаки прекрасно понимали друг друга, и она была рада, что Наруто нашел себе младшего брата, как две капли воды на себя похожего. Даже мечта у них была одна на двоих – стать Каге Листа, и в те моменты, когда они смотрели на Гору Хокаге, на их лицах поселялось до боли похожее выражение восхищения и твердой уверенности в своих силах. Когда Наруто отправился на свою долгую тренировку с Джирайей, на три года путешествий и приключений, у своего дома она встретила Конохамару. Он сосредоточенно пинал мелкие камешки, сунув руки в карманы, но, стоило ей подойти ближе, поднял голову, буркнул будто обиженно: «Надо поговорить». Она приветливо улыбнулась, кивнула, соглашаясь, но он продолжал разглядывать ее исподлобья. Только спустя несколько месяцев она поняла, что мальчик просто был до смерти смущен таким разговором.
- Послушай, Сакура-чан, - тихо начал он, потом откашлялся, начал говорить чуть громче и тверже. – Босса некоторое время не будет в Конохе, и он попросил меня следить за тобой.
- Да ну? – она удивленно приподняла брови.
Конохамару снова прокашлялся, хотя это явно было способом заполнить паузу и собраться с мыслями, нежели необходимостью.
- Почти. Он велел мне охранять тебя и защищать, если за время его отсутствия на тебя кто-то нападет.
Она ничего не ответила, продолжая наблюдать за ним, он покрылся легким румянцем.
- Ладно, он не велел. Я сам решил.
Она рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. Конохамару умел быть милым, когда не был утомительным и раздражающим. Она с почти материнской нежностью посмотрела на него, присела на корточки, глядя ему в глаза.
- Я уже большая девочка, Конохамару, и могу сама о себе позаботиться, а вот тебе стоило бы больше внимания уделять учебе и тренировкам. Но спасибо за твое желание оберегать меня.
Он поджал губы – на лице мгновенно появилось выражение нечеловеческого упрямства, которое она не раз видела у Наруто.
- Ты еще глупая и ничего не понимаешь, - он развел руками. – Но я решил тебя охранять и буду! Даю слово.
Она вздохнула. Сам он глупый. Упертый мальчишка, к тому же наглый.
- Как хочешь, - она встала, развернулась и направилась к своему дому, бросив через плечо. – Только не надоедай мне.
Но он не послушался – следующие несколько месяцев постоянно крутился возле нее, прятался, маскировался, но она все равно замечала его. Иногда ругалась, угрожала, отвешивала подзатыльников, иногда просто проходила мимо, закатывая глаза или качая головой: «Лучше уж чем-нибудь полезным занялся». Она даже как-то попросила Асуму-сенсея, чтобы тот поговорил с племянником, вразумил его, заставил отказаться от этой затеи, но тот лишь развел руками – Конохамару прислушивается только к тому, что говорит Наруто.
После тренировок с Тсунаде она возвращалась домой измученная и уставшая, но младший Сарутоби неизменно шел рядом, болтал какую-то ерунду:
- Тебя обязательно нужно спасти, только вот от чего…
Она вздыхала и раздраженно думала о том, что можно попросить Кибу или Шикамару напасть на нее, лишь бы этот мальчишка от нее отвязался, потом подозрительно косилась на его сосредоточенное лицо и отказывалась от этой идеи – кто знает, что он может выкинуть. Потом вернулся Наруто, она все меньше виделась с Конохамару и все больше – с опасностью. Новая жизнь открылась перед ней выматывающими днями, трудными решениями и болью, о которой она не любила вспоминать. Многие миссии, бои, ледяные глаза Саске, кусающий губы Наруто, терзаемый мучительным выбором – друг или деревня.
Захваченная собственными воспоминаниями, она смотрит перед собой невидящим взглядом. Из этого странного состояния ее выводит короткая вспышка боли: нож соскочил со скользкого яблока и задел палец – тонкий порез на нежной коже. Она невольно вскрикивает, скорее от неожиданности. Конохамару поднимает голову.
- Что случилось? – он замечает кровавую полоску на ее пальце, откладывает книгу в сторону. – Тебе нужен пластырь.
Он привстает на кровати, она откладывает ножик в сторону, - и почему она не догадалась принести с собой нож для фруктов? – жестом останавливает его.
- И кто из нас медик? Не нужно ничего, это маленький порез.
Она слабо улыбается в подтверждение своих слов. Он не отрывает от нее внимательных глаз.
- Больно?
Она качает головой.
- Нет.
Конохамару кивает несколько раз, бросает серьезный взгляд на ее ранку, тянется за ножом, проводит лезвием по своему пальцу – остается такая же полоска, как и у нее. Он внимательно разглядывает ее:
- Да, ты права. Не больно.
Внутри у нее все загорается от возмущения, она резко встает:
- Ты дурак, На… - и она осекается.
Он молчит несколько секунд, поправляет тихо:
- Конохамару.
- Конохамару, - покорно повторяет она и садится обратно, выдыхает. – Прости.
Он неопределенно пожимает плечами, берет с тарелки яблочную дольку, отправляет ее в рот, возвращается к книге. Пока он читает, они снова молчат, вот только Сакура бросает короткие виноватые взгляды на его лицо. Вроде бы, да, чуть не назвала его чужим именем, с кем не бывает, но с другой стороны, она хотела сказать «Наруто», и от этого внутри все переворачивается. Она знает, что Конохамару любит и уважает его, но последние несколько лет посвятил поиску своего собственного пути, своих целей в жизни, отличных от целей Узумаки. Это имя для него – имя человека, направлявшего и поддерживающего его, но не его собственное.
Ей хочется закрыть лицо руками или уйти, но она не может. Сама не знает почему.
Он заканчивает читать, протягивает ей книгу, с виноватой улыбкой она принимает ее из его рук. Они случайно соприкасаются пальцами – почти незаметно, но она все равно реагирует на его тепло короткой дрожью в коленках. Вдруг она замечает, что выражение его лица становится почти сердитым, и ей хочется рассмеяться, вспоминая, что за этой маской он обычно прячет свое смущение. Он молчит еще несколько секунд, смотрит на нее исподлобья – есть вещи, которые не может стереть даже время, произносит тихо:
- Сакура-чан, можно попросить тебя об одолжении?
Она задумывается на пару секунд, кивает. Он поднимает голову – взгляд снова становится прямым и открытым.
- Поцелуй меня.
Ей снова хочется смеяться, но Конохамару серьезен, очевидно, для него это важно, поэтому она не позволяет себе даже улыбки. Ей не нужно много времени, чтобы обдумать эту просьбу, она кивает:
- Хорошо.
Конохамару удивлен и, кажется, теперь еще больше взволнован. Он садится на кровати, нерешительно наклоняет к ней голову, почему-то избегая смотреть в глаза. Сакура еще раз тепло улыбается, подумав про себя: «Мальчишка же…», протягивает руку, зарывшись пальцами в короткие темные волосы, привлекает ближе. Когда она касается его губ своими, она чувствует какое-то странное, почти забытое ощущение в груди, пытается отстраниться, но он тянется за ней, тянется к ней. Она улыбается про себя, снова прижимается к нему, на этот дольше, кладет вторую руку на его грудь – под ее пальцами часто-часто бьется его сердце. Ей хотелось бы большего, гораздо большего, и Наруто пропадает из нее, ее пьянит это ощущение свободы, но это же просто поцелуй и просто Конохамару. Этого поцелуя с ним (кто бы мог подумать – с ним!) ей мало, невыносимо мало, но разум подсказывает ей, что она не вправе хотеть от него большего.
Конохамару кладет на ее руку свою, сильнее прижимает ее к своей груди, надавливает языком на нижнюю губу. Ей нужно отстраниться, улыбнуться и уйти, и прийти завтра, и навещать его дальше, и делать вид, что ничего не случилось, но у его губ какой-то особенный вкус, о котором она даже не предполагала. А потому она лишь сильнее прижимается к нему всем телом, приоткрывает рот, разрешая, поддаваясь. Он мягко касается языком ее неба, а она чувствует себя все пьянее и пьянее от его запаха. Ее рука гладит его по груди, перемещается на спину, притягивая ближе. «Это же Конохамару, это тот маленький мальчик, который…» - она пытается думать, пытается себя в чем-то убедить, но это несмелое сопротивление своим ощущениям абсолютно бесполезно. Она может только беззащитно и шумно дышать, когда он толкает ее на кровать, накрывает своим телом, поцелуй становится более жадным, глубоким, отчаянным. Она обводит руками его спину, краем сознания понимая, что, возможно, мальчик вырос, стал сильным, - она чувствует твердые мышцы под пальцами. Выдыхает - воздуха становится непоправимо мало. Он возбужден, она понимает это всем телом, и от этой мысли сама возбуждается еще больше, запускает руки под его футболку. Больше.
Конохамару отрывается от ее губ, вглядывается в ее лицо, а она даже боится представить, как выглядит сейчас – с румянцем на щеках и полубезумным блеском в глазах, но он, кажется, доволен увиденным, спускается чуть ниже, покусывает линию скул, покрывает поцелуями шею. Она выдыхает: «Конохамару…», - и он снова поднимает голову, улыбается такой знакомой улыбкой.
Осознание пронзает ее насквозь. Он появляется перед ее глазами, и внутри все сжимается, снимается, обжигает.
Наруто. Наруто. Наруто-Наруто-Наруто. Наруто. Единственный. Наруто…
Она упирается руками в плечи Конохамару, пытаясь его остранить, он смотрит на нее непонимающим взглядом. Она говорит тихо и сбивчиво:
- Ты хороший. Мне надо идти. Хороший… Спасибо.
Она вылетает из его палаты, чувствуя себя разбитой, предавшей Наруто, саму себя.
В эту ночь ей не удается заснуть.
***
Следующие несколько дней пролетают в каком-то безумном ритме, она устает от всего и ничего не хочет. Ино наблюдает за ней с беспокойством, но не спрашивает, все больше молчит или смотрит в окно. Сакура чувствует, что ей нужно, до боли нужно рассказать ей, высказаться, убить это свое состояние словами, обсудить, но пока не может, не готова. Она знает, кто мог бы помочь ей, снять ее боль своей улыбкой, милой болтовней, но Наруто на миссии, и из-за этого у нее нет спасения.
Наконец, она не выдерживает, трогает Ино за руку:
- Нужно поговорить.
Подруга улыбается.
- Наконец-то.
Сакура рассказывает ей, несвязно, сумбурно, оправдывается, винит во всем себя:
- Как я могла? Он же мальчишка. Если мне будет нужен сын, я его рожу.
Ино закуривает.
- Роди. От него, - Сакура смотрит на нее возмущенно, сжав губы, она выдыхает белесый дым. – Он не такой уж мальчишка – на четыре года тебя младше. Такая разница возмутительна, когда тебе восемнадцать, а ему четырнадцать, но тебе уже двадцать три, Сакура. Он просто чуть младше, вот и все. Он тебе нравится?
Харуно хватает нескольких секунд, чтобы понять ответ на этот вопрос:
- Нравится. Но не в этом дело. Я люблю Наруто, и мне кажется, что я отказываюсь от него. Это как предательство, понимаешь?
- Так это опять этот придурок виноват? Оставил тебя одну, но никак не может честно от тебя отказаться. Он дает тебе надежду, что когда-нибудь вы будете вместе, однако пока сам счастлив, а ты страдаешь по нему, вспоминаешь, прокручиваешь в своей голове его слова, пытаешься найти в них хотя бы какое-то свидетельство его чувств к тебе. Он занимает все твои мысли и никак не может дать тебе ответа – «да» или «нет». Так?
Ино не сводит с нее пристального взгляда, Сакура кивает, коротко, несмело, и тогда Яманака тушит сигарету о край пепельницы, повышает голос:
- Да ни черта! Это не Узумаки виноват. Это ты виновата. Это ты сама не хочешь быть счастливой, потому что боишься. Ты боишься боли и боишься рискнуть, ты всю жизнь такая. Тебе всегда было комфортно со своей тихой любовью. Сначала Саске, потом Наруто, и ты ни за кого из них даже и не думала бороться. Так, создавала иллюзию борьбы, но на самом деле отказывалась от них еще в самом начале. Просто тебе удобно прикрываться невзаимной любовью, это безопаснее, чем бороться за отношения. Сначала ты бегала за Саске, чтобы у Наруто не было шанса, теперь так же поступаешь с Конохамару. Ты трусливая, признай это.
Сакура молчит, вспоминает, как Тсунаде говорила ей: «Нам ничего не дается просто так. Все, что происходит, несет в себе какой-то урок, и, если история повторяется, значит, ты просто не смогла в первый раз пройти через нее, понять то, что необходимо было понять». Она часто дышит, запускает руку в волосы, прикрывает глаза. Ей нужно подумать. Ей нужно подумать обо всем этом. Ино кладет ей руку на плечо:
- Прости. Я не могу смотреть, как ты сама лишаешь себя счастья.
Сакура выдыхает:
- Мне нужно с ним поговорить.
В глазах Ино мгновенно поселяется легкая виноватца – небольшая тень, делающая привычный блеск в глазах чуть темнее.
- Я его выписала вчера. Я же не знала, почему ты его держишь здесь так долго, - она легко ей подмигивает.
Сакура поднимается со стула, хватая ртом воздух. Она не для этого! Ему нужно было находиться здесь. Он был ранен на миссии, поэтому… Она не держала его здесь зря!
Ино улыбается, когда она подходит к двери, кричит вслед:
- И не думай теперь, Сакура, - тебе это всегда очень мешает.
Харуно возмущенно хлопает дверью.
***
Когда она подходит к своему дому, забывает, как дышать, - Конохамару все так же сосредоточенно пинает камни, все так же держит руки в карманах. Все так же ждет ее, как и тогда, когда пообещал защищать ее. Она подходит ближе, он произносит смущенно:
- Я хотел тебе книгу отдать, но забыл ее дома…
Она берет его за руку, сжимает пальцы.
- Ты все еще хочешь спасти меня?
Его взгляд твердый и уверенный, как никогда.
- Да.
Едва переступив порог дома, она забывается в его объятиях, ядовитого страха больше нет. Впервые она старается разглядеть в нем не маленького мальчика, а молодого мужчину, надежного, сильного, - и находит в нем эту силу, эту надежность. Саске, Наруто все еще в ней, все еще живы, но собственная разделенная нежность больше не кажется предательством по отношению к ним. Она, наконец, понимает, что настоящим предательством были эти глупые чувства, немые просьбы защитить своим безразличием. Она любит их, они много пережили вместе, и Саске когда-нибудь тоже осознает это, и Наруто будет рядом, но Конохамару ей ближе всех. Она не знает, получится ли у них что-нибудь, будут ли они вместе всегда, но сейчас растворяется в его уверенной нежности, в его заботе. Сейчас ей больше ничего не нужно.
***
Ночью она просыпается от отсутствия чужого тепла рядом, открывает глаза – Конохамару осторожно встает с кровати. Она вздрагивает – ей приснилось, что он оставил ее. Она выдыхает:
- Уходишь?
Он оборачивается, и даже сквозь эту полутьму она, наконец, замечает, какими взрослыми и твердыми стали черты его лица. Как же он вырос. Она не хотела этого видеть, но он вырос.
- Нет, хочу окно закрыть. Ты дрожала во сне, Сакура-чан.
Он ложится рядом с ней, накрывает одеялом, гладит по предплечью, прикасается губами к виску. И тогда она понимает. Спустя столько лет в этих прикосновениях она находит причину, почему он так хотел спасти ее тогда, почему решил защищать.
- Не нужно «чан», Конохамару. Пожалуйста.
- Сакура, - произносит он, сжимая переплетая свои пальцы с ее.
Конохамару.
Тот, кто останется. Просто – рядом.

@темы: закончен, фанфик, гет, ваншот, ангст, romance, PG-15

---

Цена расплаты - 3

[7troublesome]

Название: A Price to Pay
Автор (Переводчик): death.by.shuriken, ( 7troublesome)
*Бета: опять сама, все сама, блин
Персонажи (Пейринг): Sasuke U. & Naruto U.
Рейтинг: NC-18 (M)
Жанр: ангст/романс
Состояние: фик - завершен, перевод - завершен (6 частей)
Разрешение на перевод: официально отправлено автору
Дисклеймер автора: Как обычно не владею Наруто & Ко.
Предупреждение: канон, слегка ООС, не желаю признавать, однако... Помните, что это несколько лет после второго Нарутовского похода... так что наш Китцуне несколько более зрелый.
Дисклеймер переводчика: оригинальный текст мне не принадлежит. Зато принадлежит перевод на русский - полностью. Ручки - прочь!Саммари: Я отдам тебе Сакуру, но взамен ты обязан отдать мне себя на одну ночь. И ты должен получить удовольствие. Сасу/Нару

Цена расплаты Часть 3/6

Цена расплаты Часть 3/6


Так вот где все закончилось (или началось?). На кровати, прижатым телом Саске. Нравилось ли мне то, что он проделывал со мной? Возможно, но я не собирался признаваться в этом никому, кроме Саске, который связал меня по рукам и ногам обещанием, в конце концов, отдать мне Сакуру. Я продолжал думать о ней, пока он ласкал меня. Я продолжал вспоминать запах ее шампуня, ощущение ее кожи, мягкость которой я мог вообразить, только как шелковистую поверхность лепестков розы. Я закрывал глаза и, когда рот Саске накрывал мой, то притворялся, что это губы Сакуры.

Не знаю, когда он остановился, но я открыл глаза и увидел, что его руки скрещены на груди, а выражение лица было нечитаемым.

- Почему ты остановился?

- Потому, что ты не даешь мне всего, что я хочу. Я хочу, чтобы ты наслаждался, - тихо произнес он, поднимаясь с моих ног. Его штаны натянулись, и мог сказать, что он полностью возбужден. Он стоял на моей постели, с ногами по бокам от меня, не давая мне выбраться с постели.

- Я никогда еще не занимался этим с парнем, так что тебе придется простить меня, - проворчал я, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я ощутил страстное желание сбросить его и пойти почистить зубы, прополоскать горло освежителем - чем угодно, лишь бы избавиться от его вкуса в моем рту.

- У меня нет твоего опыта.

Он наклонился и схватил меня за ворот майки. Он был выше меня, но не был крупнее. У него был утонченная, аристократическая наружность, которая прятала правду о его силе от всех тех, кто был достаточно недалек, чтобы судить о нем только по его внешнему виду. Глубоко внутри, я ощутил, что Кьюби зашевелился. Демона всегда привлекала сила. Он всегда реагировал на касание Саске так, как он реагировал на любого, наделенного силой. Когда я был ребенком, я понял, что это была моя нервная реакция на ситуацию, когда кто-нибудь могущественный появлялся рядом (обычно я начинал с ними драку, или наоборот, они со мной), потому что ощущение было таким, словно бабочки порхали в моем животе. К счастью я был достаточно взрослым и достаточно сильным для того, чтобы в определенной степени удерживать его против того, чтобы демон набрасывался на это силу.

- Что ты говоришь, Наруто? - его голос был тихим, но это было потому, что он отчаянно сражался с демонами, большими, чем я был в состоянии понять.

- Я, что, заикаюсь?

Я шлепком отбросил его руки прочь и ударил ногой под его коленом, его нога подогнулась под ним. Моя рука выстрелила вперед, слишком быстро даже для моего зрения, и схватила его за горло. Одним быстрым движением я подмял его под себя.

- Ты это имел в виду, Саске?

Слова, что я произнес, были чуждыми для меня. Мрачными и хриплыми, как вибрирующий рык хищника перед нападением.

Я начал второй поцелуй, зная, что мое агрессивное поведение заводит Саске еще больше против его воли. Я мог ощущать его под собой, изо всех сил пытающегося не двигать бедрами и не давать разрядку своему растущему возбуждению.

- Тебе хочется, чтобы мне понравилось, Саске? - спросил я между поцелуями.

Мои зубы прикусывали его тонкое ухо, и я сделал теплый выдох, чтобы его подразнить, раздумывая, понравится ли это ему так же, как нравилось сотням других безликих женщин. Мне хотелось, чтобы он стал, как они. Невыразительным и полностью обыкновенным, но такое было невозможно, и я понял это еще до того, как эти слова оформились у меня в уме. Саске никогда не уходил просто так. Хотел он этого или нет, он всегда производил неизгладимое впечатление.

Я потерся бедрами о его бедра, это действие и трение не были мне незнакомы, но вот реакция была. Он не застонал, не выгнулся, он заурчал. Я сделал это снова, чтобы получить подтверждение того, чему отказывался верить мой разум. Я возбуждался, просто следя за его реакцией.

Саске толкнул меня на матрас и сел мне на ноги, нависая надо мной, его лицо было скрыто в тени. Он провел губами по моим губам, таким простым и сладким движением, что это заставило меня почувствовать досаду. Я знал, что он пытался сделать: он пытался раздразнить меня, и отлично справлялся с этим заданием. Меня так беспокоили эти его нежные касания, резко контрастирующие с тем гневом и яростью, что он демонстрировал мне до этого, что я обнаружил, что отодвигаюсь в страхе, словно меня вот-вот меня ударят.

- Ты думаешь, что ты - единственный, кто знает парочку трюков? - прорычал он мне в живот, глядя на меня, его губы скользнули назад и обнажили зубы, что были на изготовке у меня на животе.

Я тяжело вздохнул, готовый отплатить, когда он укусил меня - сильно. Я мог видеть сквозь бледный лунный свет, что просачивался через мое окно, как дрожат его челюстные мускулы, пока его зубы удерживают захват. Слава богу, он не укусил сильнее.

- Святая матерь божья, - глупо вырвалось у меня, мои бедра подались вперед резким движением, пока спазмы боли вперемешку с наслаждением, что пульсировали через мое тело. Он разжал зубы и одним долгим мокрым движением языка зализал следы укуса. Боль и удовольствие. Боль и удовольствие. Двойственность этих ощущений сливалась вместе до тех пор, пока я перестал понимать, где кончается одно и начинается второе. Я знал, что Саске был ебанутым, но не знал, что он направил это в свою пользу так умело и так тщательно. Его ласки делали меня слабым, заставляли хватать воздух ртом. Моя кожа головы зачесалась, когда я начал потеть от накатывающих ощущений, собирающихся у меня в кобчике.

Его рот вцепился в след укуса и начал сосать. Я свернулся клубком вокруг его головы, обхватывая ладонями его лицо, пока его челюсть работала. Меня пробрала дрожь, он отпустил и сел, его кончики пальцев коснулись отметины, что выглядела пунцовой даже в темноте. Его руки были ледяными, шоком для моей плоти, которую лихорадило, и которая стала гиперчувствительной.

- Тут я командую, - прошипел Саске тихо перед тем, как его тело скользнуло по моему. Это напомнило мне плавно скользящую змею, но в то время как мой разум говорил мне, что я должен быть в совершенном ужасе от этого человека, мое тело было только счастливо принять его.

Я медленно вернулся в сознание, мои глаза, наконец, открылись, и я оглядел свою комнату. Взглянул на часы. У меня было еще пятнадцать минут до того, как я должен был встать и собираться на работу. С запозданием я осознал, что в моей постели есть кто-то еще. Воспоминания о ночной активности с силой нахлынули на меня эйфорией ощущений, оставляя в некотором изумлении. Я уставился в потолок и обнаружил, что не смею взглянуть ему в глаза, которые, как я знал, были открыты и смотрели на меня в упор.

Я выбрался из постели, его взгляд метнулся за мной из комнаты. Я чувствовал себя грязным и воспользовался шансом побаловать себя быстрым душем, перед тем как надеть мою камуфляжную униформу. Синие укороченные штаны, оранжево-синяя майка с вырезом, камуфляжный жилет и сандалии. Я избегал смотреть на себя в зеркало, особенно без майки. В душе я взглянул на синяки, что покрывали мою кожу и усилием воли заставил себя не усугублять их расчесыванием. Грязь под моей кожей, свидетельство той мерзости, которой я заставил себя потворствовать.

Я вернулся в свою комнату, чтобы забрать свой рюкзак, избегая смотреть на кровать, где лежал Саске. Остановился на пороге.

- Я хочу, чтобы ты убрался отсюда ко времени моего прихода. И я хочу, чтобы ты выполнил свою часть нашей сделки. Порви с ней и убирайся из ее дома к чертовой матери, - сказал я, мой голос был странно лишен всех эмоций, даже моего радующего меня гнева.

Его смех издевался надо мной, пока я шел по коридору к входной двери. Прогулка к скрытой штаб-квартире АНБУ была короткой, на в это раз я торопился, наверстывая время, потраченное в душе. Я накинул свою маску и плащ, перед тем как войти внутрь через переднюю дверь. Я вошел в огромный, типа лекционного, зал и обнаружил свои копии, в масках и плащах, уже сидящих ровными рядами. Только в это время все команды собирались вместе в одной комнате. Атмосфера была зловещей, никто не болтал и не трещал без умолку, спрашивая о женах или детях. Они сидели мрачные и угрюмые, ожидая приказов и инструкций, которые им давал под вымышленными именами человек, которого никто не знал. Я был рад, что уже надел свой плащ, защиту и маску.

- Ты опоздал, - сказал капитан, Шикамару, который надел маску рычащего барсука, после приветствия. - И я подозреваю, у тебя нет оружия или защиты под этим твоим плащом, верно?

Я покачал головой и впервые за долгое время ощутил благодарность за ухмыляющуюся лисью маску, которую надел.

- Прости, меня задержали.

- Ты хочешь сказать, ты проспал, - лейтенант вступила в разговор, ее глаза мерцали под маской рычащего волка. Тен-Тен всегда нравилось пилить меня и гонять, и я был уверен, что она припасет для меня особенно противное задание. Я мог видеть, как крутятся все эти маленькие шестеренки в ее милой головке, пока она пыталась придумать такую пытку, какой она еще не успела меня подвергнуть.

- Меня задержали, - настоял я на своем и повернулся, чтобы пойти в раздевалку, взять мое оружие и надеть остальную защиту. Когда я вышел, члены моей команды уже ждали меня. Я не дал себе труда сказать что-нибудь и просто пошел в ногу, пока мы покидали здание, чтобы выполнить задание, данное нам командиром.

Еще один день, еще одна отбраковка. АНБУ никогда не получали звезд за оригинальность, это была работа, делаемая со смертельной точностью. Пока мы неслись через город, направляясь к воротам, я увидел Саске, выходящего из моей квартиры. Я остановился и посмотрел, как он уходит, полностью одетый. Его руки были засунуты в карманы, а голова низко опущена, так, словно он что-то скрывал.

- Следить за Учихой - не твоя работа, - надменно сказала Тен-Тен из-за моей спины, - это делают они.

Она указала на закутанную в плащ фигуру, стоящую на крыше моей квартиры.

Я был в шоке, когда впервые узнал о том, что АНБУ тщательно приглядывают за Саске. У него был собственный файл, битком набитый конфиденциальной информацией. Большую часть предоставил я сам, но там также было несколько весьма интересных комментариев от Какаши и Тцунаде. АНБУ всегда настаивали на тщательной слежке за Саске. Уверен, он знал, что в его сторону всегда направлено не меньше пол дюжины кунаев. Он сбежал, продемонстрировал изъян в лояльности по отношению к Конохе, а это было непростительно. Никто не любил и не желал доверять предателю.

Я продолжил свой путь, но Саске не шел у меня из головы. Но, словно кто-то выдернул пробку из ванны, дыра засасывала меня до тех пор, пока меня не смыло волной воспоминаний. Вспышки воспоминаний о прошедшей ночи оставляли меня без дыхания и заставляли отчаянно нагонять команду.

Шикамару остановился и, наконец, я их нагнал.

- Ты отвлекаешься, - обвинил он, сердито глядя на меня.

- Прости.

- Не проси прощения, когда вовсе не имеешь его в виду. Отправляйся домой. Если ты собираешься витать в облаках, сегодня ты нам не нужен.

Чувствуя себя пристыженным его словами, я развернулся и собрался уходить, когда меня остановил другой голос:

- Если ты так застрял на Учихе, скажи дежурному АНБУ, что возьмешь его смену на сегодня. Скажи, чтобы доложился и занял твое место здесь. Думаю, мы начнем твое наказание с простой работы няньки, верно? - проговорил язвительный голос Тен-Тен.

Я замер только от всепоглощающего желания возразить приказу. Я кивнул, но все равно не взглянул на своих членов команды, которых, согласно моим ощущениям, предавал. Не говоря ни слова, я ушел и быстро разыскал другого АНБУ, на котором была маска равнодушного кролика. Я отрывисто проинструктировал его, как мне приказала Тен-Тен, и продолжил его смену, приглядывая за Саске.

Я стоял в заброшенном секторе Учих. Было раннее утро, и солнце было едва над горизонтом, поливая теплым золотым сиянием все вокруг. Я скрестил руки на груди под плащем и приготовился к долгому ожиданию.

АНБУ следили лишь за несколькими жителями деревни. Обычно слежка продолжалась несколько месяцев, в случае с Саске она длилась годами. Он был вынужден жить внутри деревенских стен, ему было запрещено вступать в АНБУ, хотя большинство бы сказало, что у нас не было права так поступать, поскольку именно сами Учихи создали и руководили этой организацией. Ему не позволяли брать миссий, потому что он был заточен в Конохе. Он не мог преподавать, потому что ни одни родители не желали, чтобы их детей учил ниндзя, чья лояльность к Конохе подвергалась сомнению. Единственное, что он мог делать, стать наставником тройки генинов, Старая Леди Тцунаде дала ему команду сирот, чьи родители не могли поднять волну недовольства. В самом деле, это были проблематичные дети. Болтливые и полностью недисциплинированные. Они мне кое-кого напоминали.

Я наблюдал за тем, как он встретил их на мосту и отпустил. Сказал, что ему надо быть в другом месте. Я последовал за ним от моста к дому, который они делили с Сакурой. Я запрыгнул на патио и проскользнул через открытое окно, от пола до потолка, в просторную спальню на втором этаже. Будучи медиком, она зарабатывала много, поскольку в основном медики были джоунинами, но быть одной из лучших на данном поприще определенно имело свои преимущества. Но опять-таки, она спала с единственным членом самого богатого клана в стране.

Внизу раздавались голоса, я их слышал. Я пробрался внутрь, вышел из спальни и прошел в холл. Мои ноги не издавали ни звука, пока я пробирался дальше и слегка перегнулся через перила, чтобы лучше слышать разговор, который доносился снизу.

- Я думала, ты зайдешь пораньше, чтобы забрать свои вещи, - тихо и устало проговорил голос Сакуры.

- Я был занят, - презрительно усмехнулся Саске, - другими вещами. А в чем дело? Ты и твой жених обсуждали, куда поставить кроватку?

Жених? Кроватку? Мой желудок начало подводить судорогой по мере того, как разворачивалась беседа.

- Нет, и это нечестно, Саске! Ты меня до этого довел! - сказала она, звук ее голоса поднимался, по мере того, как ее охватывал гнев.

- Я не заставлял тебя становиться шлюхой.

Звук пощечины пронесся по просторному холлу. Не надо было быть гением, чтобы понять, что Сакура ударила Саске.

Я спустился по ступенькам, напряженно вслушиваясь в разговор. Прижавшись спиной к стене, мне стоило только подумать о дзютцу, и я без усилий слился с поверхностью на всякий случай, если они решат перенести свой спор в холл, где я бы оказался прямо на виду. Я просто наделся, что во время их спора Саске не включит свой шаринган, в противном случае он запросто увидит через мое дзютцу. Всегда существует такой шанс.

- Ты имеешь наглость обвинять меня в измене? - зашипела Сакура, ее голос был тихим и так сочился опасностью, что заставлял мои пальцы скрючиваться в сандалях. - Я нашла человека, которого люблю и с кем хочу провести свою жизнь. Это то, чего я не стыжусь. Тебе никогда не приходило в голову, что, в конце концов, единственной причиной, по которой я держала тебя при себе, была жалость? Единственной ценной вещью в тебе была твоя фамилия, что за великолепный конец прославленной семью, которую ты...

- Заткнись, - прервал ее Саске, его голос был жестким от переполнявших эмоций. - Тебе никогда не приходило в голову, что единственной причиной, по которой я держал тебя при себе, было мое желание добраться до Наруто. Господи, он так сильно тебя хотел. - Его смех вызвал комок у меня в горле. - Он будет ненавидеть тебя также страстно, как и я.

- Что ты хочешь этим сказать?

Я должен был это прекратить, эта мысль пробежалась в моем уме, пока я снимал дзютцу и убирал барьер, который скрывал мою чакру от обнаружения. Он упал во всем своем великолепии, красная и синяя чакры смешались, гармонируя с моей яростью, когда я вошел в комнату. Они поняли, кто я, и мне даже не надо было беспокоиться о том, чтобы снять маску.

Сакура, задыхаясь, произнесла мое имя. Эти двое стояли на кухне, их разделяла только кухонная стойка. Должно быть, я выглядел устрашающе, с маской, в плаще и с катаной в руках, которую я снял, когда крался спиной к стене, чтобы не смахнуть картины. Мои руки дрожали, когда я поднял маску на лоб и опустил капюшон плаща.

- Как долго ты стоишь там? - спросила Сакура, из ее изумрудных глаз катились слезы.

- Достаточно давно.

Мой голос прозвучал пустым даже для меня самого, лишенным всех эмоций, но все мое нутро сотрясалось от их избытка. Пустота внутри меня заполнилась бьющими через край яростью, грустью и отвращением. Когда-то мы были командой. Теперь, все, на что мы были способны, ненавидеть друг друга, и нам больше некого было в этом винить, кроме нас самих.

- Что ты сделала, Сакура? - тихо спросил я.

Она уронила голову, позволяя волосам соскользнуть с плеч и закрыть ее лицо.

- Я нашла себе другого, Наруто. Я беременна, и мы скоро поженимся.

- Ты уверена, что ребенок не его? - спросил я, кивком указывая на Саске.

- Уверена, не его. Я не спала с ним много месяцев.

- Какой у тебя срок?

- Три недели.

- Кто?

Саске проговорил:

- Рок Ли.

- Хорошо, по крайней мере, есть человек, который способен обращаться с тобой лучше, чем он.

И снова я кивнул в направлении Саске. Я проигнорировал его победное выражение лица и посмотрел Сакуре в глаза.

- Наруто, что Саске хотел сказать? Почему ты тоже будешь меня ненавидеть? - она говорила так, словно ей снова было двенадцать лет.

Слова застряли у меня в горле, оставляя кислый и липкий вкус. Я не хотел ей говорить, мне было слишком стыдно.

- Ничего, - коротко ответил я, опуская взгляд на пол, к ногам Сакуры. - Совершенно ничего.

- Что ты сделал, Саске? - прошептала она.

Он ответил правду, а я стоял и смотрел, как выражение полного ужаса и вины искажало черты ее лица. Один только ее взгляд заставил весь гнев и ревность вытечь из меня, пока ничего не осталось, кроме отвращения и всепоглощающего чувства печали. Я так устал. Так устал от всех трагедий и потерь моей жизни, что ощутил физическую тошноту.

- Это правда, Наруто? Ты... ты сделал это... ты с Саске...?

- Не имеет значения, Сакура. Это в прошлом. Я могу вернуть то, что уже случилось, не больше, чем ты.

Я надел капюшон плаща и снова приладил маску.

- А теперь, Саске, бери свое барахло и убирайся отсюда к чертовой матери. Если увижу тебя снова рядом с ней, я тебя убью, - тихо произнес я.

Саске прошел мило меня, слегка коснувшись, и поднял свой чемодан, что стоял на полу возле входной двери и ожидавший его. Было очевидно, что Сакура все собрала за него.

- Мне так жаль, Наруто! Умоляю, прости меня! - прерывисто зарыдала Сакура. - Если бы я знала...

- То тогда бы ты что? Выбрала бы меня? И вместо Саске предала бы меня. Это все, что мы всегда делали друг с другом, разве нет? Мы скрывали друг от друга свои тайны и предавали друг друга. Мы причиняли друг другу боль снова и снова. Я устал от этого, Сакура. Устал до тошноты.

Я зашвырнул свое оружие за спину и в последний раз взглянул на нее перед тем, как уйти таким же способом, каким вошел. Бесшумно через стеклянные двери балкона на верхнем этаже.

Мне так хотелось иметь возможность закричать и заплакать, потому, что мне отчаянно хотелось это сделать. Было бы намного легче, если бы на мне не было моей униформы АНБУ, и мне не надо было скрываться. Стены, что защищали мою чакру и скрывали ее от восприятия с силой встали на место. Знакомое ощущение изоляции обрушилось на меня, и на этот раз мне тяжело было его игнорировать. Я содрогнулся, когда старался избавиться от ощущения одиночества.

Когда я, наконец, успокоил свои нервы, то обнаружил Саске у себя в квартире. Я вошел через стеклянные двери балкона и сорвал с себя маску и плащ. Я смотрел, как он бросает свой чемодан на мой диван и садится рядом с ним, впиваясь пальцами в волосы.

- Ты знал и все равно заставил меня это сделать. Ты все равно заставил меня через это пройти, - проговорил я, резко отрывая ремни, что держали вместе мою нагрудную защиту.

- Неужели я настольно отвратителен? - спросил он, не встречаясь со мной взглядом.

Мне удалось снять ее, и пластины с шумом упали на твердый деревянный пол. Я резкими, дергаными движениями яростно сорвал оставшуюся защиту, пока раздумывал над ответом на его вопрос. Ответом, который я уже знал.

- Да, отвратителен, - прорычал я, нагибаясь и собирая обмундирование, кладя его на свой кухонный стол.

Я тяжело откинулся на спинку стула, глядя на все, что покрывало поверхность стола.

- Ты так умело все разрушаешь, Саске. Просто пугает, как ты умело это делаешь. Ты не можешь вынести, когда другие вокруг тебя счастливы, ты просто из кожи вон лезешь, чтобы причинить людям страдания. Тебя, что, возбуждают слезы других? Тебе, что, становится тепло внутри от того, что те немногие, что когда-то тебя любили, теперь ненавидят тебя от всей души? Господи, я сейчас так тебя ненавижу, что готов придушить тебя.

Я чувствовал себя вечно недовольной и ноющей торговкой на рынке, но было приятно, наконец, высказать все эти слова. Я уставился на меч, что лежал рядом с моей рукой, и мне искренне хотелось вонзить его в Саске.

Сильные руки обвились вокруг моего тела, прижимая мои руки к бокам. Он прижался лбом к моей спине. Я мог ощущать тепло его тела, пока он стоял, плотно прижавшись ко мне. Я был слишком сильно потрясен, чтобы сопротивляться. Саске обнимал меня с нежностью, и он сам был инициатором этого прикосновения.

- Я нехороший человек, Наруто.

- Ты прав, нехороший, - согласился я, ощущая усталость.

Мне было наплевать, обнимал он меня или нет. Я просто был так чертовски слишком истощен эмоционально, чтобы меня это волновало. В конце концов, я оттолкнул его и пошел в ванную, принять долгий душ. К черту заботу о Саске. Если он исчезнет, то сделает многим одолжение.

-----продолжение следует------

@темы: слэш, миди, фанфик, в процессе, NC-17, ангст, romance

---

Цена расплаты - 2/6

[7troublesome]

Название: A Price to Pay
Автор (Переводчик): death.by.shuriken, ( 7troublesome)
*Бета: опять сама, все сама, блин
Персонажи (Пейринг): Sasuke U. & Naruto U.
Рейтинг: NC-18 (M)
Жанр: ангст/романс
Состояние: фик - завершен, перевод - завершен (6 частей)
Разрешение на перевод: официально отправлено автору
Дисклеймер автора: Как обычно не владею Наруто & Ко.
Предупреждение: канон, слегка ООС, не желаю признавать, однако... Помните, что это несколько лет после второго Нарутовского похода... так что наш Китцуне несколько более зрелый.
Дисклеймер переводчика: оригинальный текст мне не принадлежит. Зато принадлежит перевод на русский - полностью. Ручки - прочь!Саммари: Я отдам тебе Сакуру, но взамен ты обязан отдать мне себя на одну ночь. И ты должен получить удовольствие. Сасу/Нару

Цена расплаты

Цена расплаты Часть 2/6


Я выскользнул из квартиры в полумрак сумерек. Мои глаза были, как песком посыпаны, четкий признак того, что мне не хватило сна. Я отбросил прочь свою слабость и надел свою маску и плащ. Кроме удобства дорог, зданий и каждодневных вещей, которые люди принимали, как должное, больше думать было не о чем. Я сконцентрировался изо всех сил на текущем задании. Из предыдущих отчетов стало известно, что поблизости орудовала банда нуке-нинов, угрожая караванам торговцев, которые приходили и уходили из Конохи. Возможно, это меня отвлечет.

Не отвлекло. Я прикончил трое из них, а еще двое из моей группы прикончили остальных. Мы продолжили углубляться в окружающие Коноху леса, все дальше от деревни. Слова Учихи лежали тяжелым камнем у меня на душе, пока я врезался в гущу бандитов. Это было простое задание по преследованию, совершенно ничего серьезного. С тех пор, как разогнали Акацки с Орочимару, у Конохи было мало внутренних угроз, всего лишь обычные бандиты из Камня и нуке-нины. Это было похоже на отлов крыс, мы убивали их просто для того, чтобы удерживать малочисленность популяции, но на их место всегда приходили другие.

- Мы закончили, - сказал наш командир. Я знал, что это был Шикамару, но никогда бы в этом не признался. Мы все кивнули в унисон.

- Разойтись и вернуться завтра утром.

Судя по теням, я мог бы сказать, что было далеко за полдень. У меня будет достаточно времени, чтобы принять душ перед тем, как играть в ассистента Старой Леди Тцунаде. Она называла это моим ученичеством. Я называл это дерьмом собачьим.

Я решил принять душ в додзе Хокаге после того, как запихнул плащ и маску в рюкзак, который обычно носил с собой. АНБУ были настолько скрытными, что это просто шокировало. По внешнему виду твоих собственных товарищей по группе, ты даже не мог сказать, кто есть кто. Были только плащи и кинжалы. Все такие обезличенные. Когда член АНБУ умирал, никто не знал деталей, даже другие АНБУ. Членам семьи говорили, что человек погиб на миссии, но никогда не сообщали ни малейших подробностей.

Старая Леди Тцунаде была занята, как всегда. Мне пришлось скопировать миллион фамилий и описаний, что, должен сказать, значительно улучшило мой почерк. Я писал до тех пор, пока у меня не заскрипела спина, а мои пальцы не скрючило судорогой. Наконец, когда опустились сумерки, а мой желудок начал издавать слишком много шума, чтобы я продолжал, я насилу отпросился и остановился у Ичираку поесть.

Там был Ирука. Он всегда был там в эту вечернюю пору. Возможно потому, что наши расписания совпадали, или потому, что он хотел меня видеть, в любом случая я был рад увидеться со своим бывшим сенсеем. Он был мне дорог. Я бы с радостью сдох за него, и он это знал, а я не раз сумел это доказать точно так же, как и он сумел выполнить данные мне обещания.

- Итак, как дела? - спросил он между причмокиванием и проглатыванием лапши.

- Потихоньку, - кивнул я, мой разум соскользнул на Саске, который, как я знал, ждал меня в моей квартире. Ожидая ответа на свое предложение.

- Наруто, тебя беспокоит что-то? - спросил он, его палочки замерли над полупустой миской.

Я улыбнулся ему.

- Ничего. Хотя... работа замучила.

Я вытянул вперед свои заляпанные чернилами руки. Ирука был единственным, кому удавалось вытянуть из меня большую часть правды. Я терпеть не мог врать ему. Он был в курсе, что я - АНБУ, но ни разу не упоминал об этом со времени своего открытия. Помню, что единственное, что он сказал мне после того, как обнаружил мой настоящий род занятий, было «Просто будь осторожен». Это была одна из тех вещей, что я обожал в нем.

- Лжец, - прорычал он, оглядывая меня с головы до ног, пока поднимал свою миску и пил соленый бульон.

Когда моя собственная миска встала передо мной, я произнес свое «Итадакимас» и с жаром нырнул в еду. Еда, по крайней мере, отсрочила мою необходимость отвечать.

- Поговорим позже, - сказал я между глотками лапши, глядя на Шикамару и Чоджи, что сели на места рядом со мной.

- Эй, - пробормотал теневой ниндзя перед тем, как заказать свой пряный рамен.

- Как жизнь? - спросил я.

- Жена выставила меня вон, - проворчал Шикамару, - так чертовски проблематично. Тебе повезло, что у тебя нет жены, Наруто.

- Нет, просто мне повезло, что я не влюбился в такую женщину, как Темари, - посмеялся я перед тем, как покончить с моим раменом и заказать еще порцию.

- Она так чертовски жуткая, - признался великолепный стратег и бесстрашный АНБУ, пока ел свою лапшу. - Особенно когда беременная.

Обычный вечер в Ичираку был именно таким. Мы болтали, смеялись и обжирались вкуснейшим раменом до тех пор, как чья-нибудь жена не приходила и не вытаскивала сопротивляющегося мужа за ухо. Обычно это была Темари, которая и в самом деле была страшной в состоянии беременности. Они с Шикой были единственной парой, которые, как я знал, могли обмениваться шлепками и проклятиями, которые выглядели как нежности и неистовая любовь. Я сделал паузу на своей второй порции, осознавая, кого мне это все напоминает. Внутренне я содрогнулся при мысли о Саске и себе на балконе, звонко чмокающих друг друга, как Темари чмокала Шикамару.

Я съел остаток моей лапши и встал.

- Я убираюсь отсюда, - объявил я всей группе перед тем, как уйти. Ирука последовал за мной.

- Так как дела, Наруто?

- Это Саске.

- И что с ним?

Я сообщил ему о событиях, что последовали за тем, как Саске объявился у меня на пороге, включая (это было довольно болезненно, должен признаться) его предложение. Ирука сел на скамью, возле которой мы остановились, и слушал, пока я трещал без умолку. В конце концов, я уже не мог найти ничего, чтобы заполнить тишину, и просто сидел, пялясь в пространство, позволяя моим демонам изводить себя.

- Так ты собираешься принять его предложение? - спросил Ирука.

Что я мог сказать? Мне хотелось ответить «Да» потому, что шанс быть с Сакурой без вмешательства Саске был слишком хорош, чтобы его упускать. Если бы я ответил «Нет», это означало бы, что я никогда не буду с ней, и это бы доказывало, что я сделал не все, что мог.

- Ты серьезно над этим раздумываешь, Наруто? - спросил Ирука, выглядя шокированным.

Мое виноватое молчание длилось, пока я жевал нижнюю губу, внутренне взвешивая мои выгоды и потери. Я никогда не был в этом хорош.

- Не знаю! Я хочу сказать, что ради Сакуры пойду на что угодно!

- Ради нее, да, но не на все, что угодно, чтобы быть с ней. Не гарантии, что она будет с тобой, если ты... сделаешь это, Наруто, - подчеркнул Ирука.

- Это следующая вещь, что я взвешиваю в уме. Но... это тот случай, когда я готов рискнуть. Думаю, так.

- Это сумасшествие, Наруто! Знаю, ты любишь ее, но, парень, просто отпусти ее! Есть битвы, которые нам никогда не выиграть.

Его слова были именно теми, что я сам говорил себе снова и снова, но последовать им было невозможно. Сдаваться - не было частью моей натуры, и я не собирался сдаваться.

- Знаешь, я не могу этого сделать, - сказал я, ощущая какую-то грусть от его увещевания. Если бы я был способен сдаваться, то мне бы не пришлось терпеть и половины тех страданий, через которые я сейчас проходил. Но опять-таки, в таком случае у меня не было бы и не единого шанса стать ниндзя.

- И, кроме того, а что если ты это сделаешь, и тебе не понравится?

Я пожал плечами.

- Ну, в таком случае, будет дерьмово, верно?

- Ну а если... если тебе все же понравится?

Я снова пожал плечами.

- В таком случае мне тем более будет еще проще это проделать.

Ирука уставился на меня в изумлении. Я надеялся, что он не будет думать обо мне плохо, но если бы такое произошло, то я бы его понял, хотя мне было бы чертовски больно. Он прервал напряженную ситуацию, улыбнувшись, и как только напряжение спало, я выдохнул, не осознавая, что все это время задерживал дыхание.

- Ты неисправим, Наруто.

- Да, это я, - кивнул я, чувствуя себя все еще слишком испуганным, чтобы вернуться в свою квартиру. - Мммм...

- Тебе ведь не хочется возвращаться туда, верно?

- Нет, пока нет, - пробормотал я.

Ирука взглянул на часы.

- Ну, мне пора идти. Уже девять, и Хана, скорее всего, уже ждет меня.

Хана была сестрой Кибы. Это была вызывающая удивление связь, за которой, должен признаться, было забавно наблюдать. Ирука больше ничего не сказал, потому что знал, как я терпеть не могу советы на прощанье. Или может быть потому, что я уже принял решение.

- Ирука, мне всегда было интересно... если одна из ее собак лизнет тебя в задницу, когда вы двое этим занимаетесь, будет ли это считаться сексом на троих?

Он замигал, и я увидел, как он пытается прокрутить мои слова у себя в уме. Я оскалился, как придурок, в широкой улыбке, когда до него дошло, и он покраснел.

- Наруто! - Ирука выглядел несколько встревоженным и упавшим духом, что только усилило мое веселье.

Я вскочил со скамейки и припустил к своей квартире, помахав на прощание моему потрясенному другу.

- Ты сам это сказал, Ирука. Я - неисправим, - я закудахтал от смеха перед тем, как прыгнуть на ближайшую крышу.

Я обнаружил, что обхожу квартал несколько раз, перед тем, как остановиться перед своей квартирой. Свет был выключен, но каким-то образом я чувствовал, что он ждет внутри. Мне не хотелось подниматься туда и принимать вынужденное решение.

Когда я нашел местечко на качелях, в парке перед своей квартирой, я не мог не вспомнить, что Джирайя как-то сказал мне. Это было вскоре после того, как он взял меня в бордель, чтобы я выбрал свою первую женщину на мое шестнадцатилетие. Он посчитал необходимым инициировать меня во вступление в ряды зрелых мужчин, не знаю, почему, он так поступил, да я и не позаботился его спросить. После я провел три часа, выбирая себе женщину, а он не давал мне принять поспешное решение... нет, я должен был сидеть на диване и смотреть, как они, как на параде, строем проходили передо мной. Должно быть, это была самая постыдная вещь, которую я когда-либо испытывал в своей жизни. Но после Джирайя усадил меня рядом и сказал:

- Ты не можешь принимать поспешных решений, сынок. Ты должен научиться ценить красоту во всех ее формах и размерах. То, что ты только что пережил, было лишь слабый намек на разнообразие цветов, в которые ты можешь обмакнуть свою кисть.

Поэтично, да, но абсолютно вульгарно.

- Попробуй их все. Найди цвета, которые больше всего тебе нравятся, но не рисуй только этими цветами. Тебе необходимо внести немного разнообразия, чтобы оттенить те цвета, которые ты любишь. Это позволит тебе понять, как сильно ты их ценишь.

Я не совсем понимал тогда, о чем он мне толковал, и не понимал, имел ли он в виду определенный тип ситуации, но, думаю, я начал его понимать. Если применить его аналогию к тому, что я собирался сделать, то я собирался взять уголь и добавить его к картине, написанной масляными красками.

Квартира была темной, но не пустой. Даже не пытаясь, я почувствовал его, сидящим на диване. Он был в обычной джоуйнинской униформе: камуфляжном жилете, хитае, темно-синих штанах, черной рубашке. Его взгляд был уже прикован к моему, и я мог видеть его глаза, которые сверкали в темноте. Некоторые не осознавали этого, но глаза Саске, из-за шарингана, имели тенденцию светиться в темноте, как кошачьи. Особенно тогда, когда раздражение охватывало его целиком, точно так, как сейчас, я был в этом уверен. Я знал, что он думает, закипая от гнева. Никто не заставит Учиху ждать. Ну, что-же, мои поздравления.

Я щелчком включил свет, решая не обращать внимания на его присутствие после того, как встретился с ним взглядом в темноте. Мне нужен был глоток воды, соленый бульон от рамена заставлял меня ощущать жажду. Попив, я прошел в свою спальню и собрал чистую одежду, надеть после душа. Позаботился о том, чтобы запереть дверь ванной на защелку, и позволил теплой воде катиться по мне до тех пор, пока она не стала очень холодной. Я знал, что дверь не удержит его, если у него появится желание войти внутрь, но также знал и то, что он был слишком гордым, чтобы выбивать дверь, чтобы получить желаемое.

У меня были годы опыта в обращении с последним Учихой, и за это время я стал по-настоящему хорош в нажимании нужных кнопок и манипулировании его чувствами. Саске ни за что не среагирует на приманку, которой болтают прямо перед его носом потому, что это может послужить доказательством его нетерпения заполучить желаемое. Это извращенное чувство гордости проистекало от того, что он всегда получал желаемое, стоило только ему захотеть. Почему я раздразнивал льва? Большей частью потому, что мог, а еще возможно потому, что и он тоже размахивал приманкой перед моим носом и знал, что для меня было слишком, чтобы сопротивляться соблазну.

Я вышел из ванной, вставая на пороге и ощущая теплый пар на своей спине. На мне были пижамные штаны и черная майка. Полотенце висело вокруг моей шеи, делая ворот майки слегка мокрым.

Саске стоял в конце коридора с руками, скрещенными на груди. За время своего ожидания он сбросил свой камуфляжный жилет, и теперь был одет только в черную рубашку, белые протекторы на предплечьях и привычную сетчатую майку. Я мог видеть, как перекатываются его мускулы под тугой тканью его майки. У него была подвеска - кончик куная, которым он убил своего брата, что висела у него на шее, а еще его обычные темно-синие штаны, бандажи на лодыжках, что были обернуты также и на подъемах ступней.

- Уже решил?

Его голос разорвал теплый летний воздух, как внезапный порыв ледяного ветра. Должен признаться, он был ужасен в своем нетерпении.

Я пожал плечами, потому что был слишком взволнован, чтобы сделать что-то еще. Схватился за концы моего полотенца вокруг шеи и ощутил, как махровая ткань трется о мою слегка подгоревшую кожу.

- Решил.

- И? - выплюнул он через сжатые зубы.

И снова я решил пожать плечами и наблюдать из-под прядей, как он делает шаг вперед. Почему я нажимал на его кнопки? Потому, что просто мог.

- И что?

- Твое решение! - гавкнул Саске, подкрадываясь ко мне, как лев к ничего не подозревающему оленю. - Ты жмешь на мои кнопки уже довольно долго, Наруто.

- Ага, знаю. Я когда-нибудь говорил тебе, что ты прекрасно выглядишь, когда злишься?

И снова потому, что мог, я продолжил издеваться над ним. Я научился еще одному фокусу в обращении с Саске: когда хочешь вывести его из себя, комплимент сразу после оскорбления - кратчайший путь проникнуть сквозь его защиту.

Его руки метнулись вперед, и он вжал меня в стену с силой, что всегда меня шокировала.

- Думаешь, ты все обо мне знаешь? - выплюнул он, его лицо было в дюймах от моего.

- Я знаю достаточно, Саске, - сказал я.

Я приклеил на лицо широкую улыбку и продолжал улыбаться, потому что отказывался показать ему, что фактически был напуган до усрачки.

- Тогда скажи мне свое решение, Наруто, - сказал он.

- Ты просишь? - внезапно спросил я.

Рука обхватила мою шею, но так и не сжалась. Она просто оставалась там, словно он раздумывал, стоит ли ее сжимать или нет. Я стоял совершенно неподвижно и смотрел ему в глаза. Он наклонился поближе, касаясь щекой моей щеки. Его дыхание веером касалось моего уха, пока он говорил:

- Последнего человека, который слышал мою просьбу, я убил.

- Угроза, Учиха?

Я позволил радужным оболочкам своих глаз сделаться кроваво-красными. Это было нечто, что я, наконец, научился контролировать. Еще один перл мудрости, которому меня научил Джирайя, тактика запугивания. Одна из многих, которыми я орудовал.

Его чернильно-черные глаза вспыхнули красным с той же зловещей непроницаемостью, что я заметил ранее.

- Обещание.

Я уничтожил жалкие дюймы между нами и позволил своим губам пройтись по его. Если уж я собирался проделать с ним это, то будь я проклят, если он будет тем, кто это начнет. У меня было смутное понимание того, что делают два парня вместе, и каким-то образом я думал, что поцелуй с мужчиной будет совершенно другим, чем с женщиной. Для меня на этот момент разница была слишком уж неразличимой. Позже, когда я успокоюсь в достаточной степени, чтобы думать, я буду способен определить эту разницу.

Мой гнев подхлестнул мою страсть и продвинул наш поцелуй к следующей стадии. Наши языки столкнулись в яростном споре за доминирование. Зубы с треском стукались и прикусывали, губы становились вспухшими и чувствительными, пока мы наращивали темп. Он оторвался первым и уставился на мой рот.

- Ненавижу тебя.

- Взаимно, - выдохнул я, отчаянно пытаясь удержаться за этот спокойный, молчаливый кусочек моего разума.

-----продолжение следует------

@темы: слэш, миди, фанфик, в процессе, NC-17, ангст, romance

---

Цена расплаты - 1/6

[7troublesome]

Название: A Price to Pay
Автор (Переводчик): death.by.shuriken, ( 7troublesome)
*Бета: опять сама, все сама, блин
Персонажи (Пейринг): Sasuke U. & Naruto U.
Рейтинг: NC-18 (M)
Жанр: ангст/романс
Состояние: фик - завершен, перевод - завершен (6 частей)
Разрешение на перевод: официально отправлено автору
Дисклеймер автора: Как обычно не владею Наруто & Ко.
Предупреждение: канон, слегка ООС, не желаю признавать, однако... Помните, что это несколько лет после второго Нарутовского похода... так что наш Китцуне несколько более зрелый.
Дисклеймер переводчика: оригинальный текст мне не принадлежит. Зато принадлежит перевод на русский - полностью. Ручки - прочь!
Саммари: Я отдам тебе Сакуру, но взамен ты обязан отдать мне себя на одну ночь. И ты должен получить удовольствие. Сасу/Нару

Цена расплаты Часть 1/6

Цена расплаты Часть 1/6


Я пялился на нее потому, что это все, на что я был способен. Она делала меня беспомощным. Она заставляла меня чувствовать головокружение. Мой IQ падал по экспоненте, когда она была рядом. Господи, она была так прекрасна и так несведуща о той власти, что имела надо мной. Если бы я мог исполнить любую ее прихоть, собрать звезды с неба и отдать ей, я бы это сделал. Но глубоко внутри своего существа я также знал, что если бы в мире и существовал кто-нибудь, от кого ей хотелось бы принять звезды с неба, то это был бы Саске.

Как я умудрился влюбиться в нее, наверное, виновата моя собственная беспечность. Я знал, что она эгоистка, знал, что она импульсивна, и что ее гнев был совсем не женским, но тогда чем был гнев в принципе? Она не умела ловко обходиться со словами. Не обладала женскими чарами. У нее были свои собственные. Сила, энергия, что принадлежала только ей. Она не была мужской или женской. Чисто ее собственной. И она заполняла пространство комнаты, в которой она находилась также, как и наполняла мои мечты. Она дразнила мои чувства и насмехалась надо мной, оставляя меня опустошенным и испытывающим ноющую боль от ощущения этой пустоты.

Я сообразил, что существует способ забыть ее - найти ту ее черту, которая была бы совсем не очаровательной. Сторону ее характера, что была бы мне противна и вызывала у меня отвращение. Как бородавка, или уродливые ступни или нечто подобное - что угодно. К несчастью, мои поиски найти в ней нечто отталкивающее заставили меня понять, что в ней не существует абсолютно ничего, что мне не нравится. Она была безупречна, и чем больше я в ней открывал, тем больше я начинал ее любить.

Большинство людей думает, что я прячусь за маской шуток и глупости, и я, в самом деле, так поступаю, но когда я рядом с Сакурой, мое притворство становится настоящим, и граница между мной реальным и мной притворяющимся размывается. Она заставляет меня делать глупости. Сначала это началось, как способ привлечь ее внимание, но вскоре это стало привычкой. В конечном счете, это стало единственным способом, каким я мог обратить на себя ее внимание, и за это я проклинал себя. Я запутался в своей паутине так сильно, что уже не мог выбраться из нее.

Я продолжаю вспоминать ее лицо, все сверкающее улыбкой и блестящие восторгом глаза, когда она увидела Саске впервые за последние три года. Хотел бы я, чтобы она смотрела так на меня, когда я появлялся в ее поле зрения, но я получил лишь благодарную улыбку из-за его плеча. В самом деле, я должен был быть счастлив, но я не был. Улыбка оставила меня опустошенным до мозга костей.

Это случилось несколько лет назад. С того времени она завершила свои тренировки и стала успешным медик-нином. Я слышал, что поговаривали о том, что она даже более сильная, чем Тцунаде-сама, чему я охотно мог поверить потому, что как раз этого Сакура и добивалась. Когда ей хотелось чего-нибудь, она делала это вне зависимости от того горя, что приносили ей эти действия. Она делала это потому, что могла сделать. Она становилась лучше потому, что знала, что обязана стать сильнее, чтобы спасти своего драгоценного Саске.

Я оставался сторонним наблюдателем и смотрел, как Саске устраивает полную лажу из их отношений. Он всегда был слишком эгоистичен для своего собственного блага, но и Сакура была такой же. Знаю из собственного опыта, что случается с эгоистичными людьми, когда они начинают жить вместе. Я видел это собственными глазами, глазами Тцунаде и Джирайи, которые уже давно перестали цивилизованно общаться. Люди не осознают, насколько я наблюдателен. Подозреваю, что Какаши повлиял на меня гораздо больше, чем можно было ожидать.

Я знал, что отношения между ними будут совершенно не звездными в то самое мгновение, как они сошлись. Далеко не единожды я обнаруживал Саске у себя на пороге, угрюмого и сердитого, потому, что Сакура выставила его вон в пылу своего страстного негодования. Саске не давал себе труда объяснять, а я - спрашивать. Я знал, что получу все подробности от Сакуры рано поутру. Тцунаде держала меня поблизости, чтобы я был, так сказать, в курсе событий. Подозреваю, что это было сделано скорее из-за того факта, что она исчерпала все свои припасенные на крайний случай средства и, очевидно, решила схватиться за соломинку. Я всегда старался класть в ее кофе слишком много сахара и сливок так, на всякий пожарный.

Сегодня был как раз такой случай. Я сидел на балконе своей квартиры, с ногами, болтающимися в воздухе на несколько этажей над пустой улицей. Саске лежал на моем диване, медленно плавясь от гнева. Уверен, он жаждал, чтобы я спросил у него, что случилось на этот раз, чтобы он мог отпустить в меня особенно мерзкую шпильку, но у меня не было настроения играть в эти игры. Пусть побесится.

Я сделал большой глоток охлажденного саке, что обычно держал для таких случаев у себя в морозильнике. Большинство парней нашего возраста уже давно работали над своим первым ребенком вместе со своими миленькими женушками в огромных домах. Я знал, что Шикамару точно это делал, как и Чоджи с Неджи. Черт возьми, даже Чоджи обламывался секс!

- Эй... Саске... - позвал я с балкона, медленно наклоняясь назад и ощущая, как мускулы моего пресса подрагивают, когда я остановился в полу-отклоненном назад положении и позволил своей голове запрокинуться назад, чтобы посмотреть на него. Глядя на него косым, лисьим взглядом, который, как я знал, его бесит, я спросил:

- Как так получилось, что даже у Чоджи есть жена, а у меня - нет?

- Потому что ты - бестолочь, - прорычал Саске, отрывая глаза от книги, которую он читал, чтобы сердито уставиться на меня.

Я позволил этому злобному взгляду сползти с меня и снова сел вертикально, делая еще один глоток. Жена Чоджи была обалденным поваром, и, фактически, как-то раз у меня была возможность пообедать с ними, и ее готовка меня просто поразила. Она была невысокой и пухленькой, как и он, что было как-то особенно, до неприличия, мило. У нее было веселое, круглое лицо, носик пуговкой и пара дружелюбных, карих глаз. Чоджи тогда сказал, что это была любовь с первого взгляда.

- Если я - бестолочь, то я даже не знаю, кто - ты, - мрачно сказал я в свою чашку саке перед тем, как залпом осушить ее.

- Что ты сказал, отстающий? - прорычал Саске. Судя по звуку его голоса, он стоял прямо за моей спиной, когда я это проговорил.

Я взглянул вверх и увидел, что он нависает надо мной, его глаза темные и сузившиеся от гнева.

- Я сказал, что если я - бестолочь, тогда я не знаю, кто - ты. Проверь слух, задница.

Я видел приближающийся удар, но алкоголь сделал мою реакцию несколько вялой. Я успел блокировать этот удар только наполовину, его кулак задел мой локоть и царапнул по скуле и уху. Я отклонился назад, пока его тело следовало за ударом, и впечатал колено в его живот одним плавным движением. Я услышал, как воздух выходит из его легких одним радующим меня выдохом.

- Сволочь.

- Это моя реплика, - сказал я спокойно, пока снова садился в прежнее положение и позволял моим ногам снова свеситься с края балкона. Я предложил ему бутылку после того, как сделал оттуда один здоровый глоток. Он подозрительно посмотрел на нее так, словно я туда плюнул, чтобы его отравить.

- Из личных запасов Джирайи.

Я ощутил привкус жалости к себе, когда осознал, что до сих пор одинок и напиваюсь в своей квартире с человеком, который практически женат на девушке моей мечты. С человеком, который не ценит ее так, как она этого заслуживает. С человеком, который был неблагодарной сволочью, что не стоила и ломаного гроша, но вместо этого добралась до моего алкоголя. Каким образом так получилось, вашу мать? Кажется, судьба не без горького чувства иронии.

- Ты не стоишь моей дружбы, знаешь ты это, сволочь?

Я смотрел на него с отвращением, пока он делал глоток саке из бутылки. Я чувствовал ревность, я был зол, и мне хотелось запрятать подальше все то хорошее, что было связано с этой надутой задницей, которая украла большинство радости из моей жизни.

- Я пришел и спас твою несчастную задницу, когда Орочимару надирал ее тебе, и помог тебе убить твоего брата, а что сделал ты? Ты украл мою женщину.

- Не крал я твою женщину. Она сама ко мне пришла.

- И если бы у тебя была хоть капля порядочности, ты бы так с ней не облажался. Но вот он ты, сидишь на моем балконе, пьешь мой алкоголь. Думаешь, что когда завтра утром ты вернешься, она примет тебя назад.

- Скорее всего, примет. - Он ухмыльнулся мне, подавая назад бутылку с саке. - Она это знает, и я это знаю. Тебе тоже не мешало бы принять этот простой факт: она сходит по мне с ума.

- Мне следовало позволить Орочимару держать у себя твою жалкую задницу, - проворчал я, раздражение и возмущение, которые я чувствовал к Саске, снова вспыхнули с новой силой. Господи, я ненавидел этого человека так сильно, что сбросил бы его с балкона, если бы не знал, что тот приземлится на обе ноги.

- Согласен, - проговорил Саске мрачно, не двигаясь с места рядом со мной.

Мне хотелось быть от него подальше, но я знал, что он не уберется, поскольку получает слишком много удовольствия, заставляя меня злиться - сознаюсь, теперь это было по-настоящему легко сделать. Теперь, по крайней мере, я мог удержать Кьюби от того, чтобы он выбрался и расцарапал ему лицо, а я как раз раздумывал над этой прихотью.

- Знаешь, не понимаю, почему я мирюсь с твоим дерьмом. Мне следовало бы вышвырнуть тебя задницей на асфальт так же быстро, как это сделала она.

Саске тихо прошел в гостиную, и из того, что я увидел, мои слова не особенно на него повлияли, но, опять-таки, они никогда не влияли на него и раньше. Он достал большую бутылку дешевого саке, снова вернулся на балкон и устроился на полу, рядом со мной.

- Вот.

Он откупорил ее и протянул мне.

- Думаешь, что сможешь расплатиться со мной за все, что должен, бутылкой дешевого саке?

- Не хочешь - не бери.

Я взял бутылку, и мой взгляд был прикован к его, пока я подносил ее к губам и ощущал, как горькая, отвратительная жидкость стекает по моему горлу и прожигает дорожку к моему желудку. С беспрецедентными регенеративными способностями Кьюби, напиться - было всегда задачей преднамеренной и дорогой, занимавшей не один час. Я не боялся напиться, я мог запросто сжечь весь алкоголь за секунды.

- Знаешь, если ты решился предпринять попытку напоить меня, тебе следовало купить более дорогого саке. Всегда знал, что ты - прижимистый ублюдок.

Джирайя на меня плохо повлиял. Вместе с бесценными боевыми навыками, которым он меня научил, я также научился тосковать по вкусу дорогого саке и шикарным женщинам. Не проходило и ночи, чтобы я не проклинал старого извращенца тем или иным способом. Особенно в те ночи, когда мое тело, казалось, никак не может насытиться прикосновениями очередной девушки на одну ночь, а смех Кьюби эхом звучит у меня в ушах.

Я пристально разглядывал Саске, пока тот делал первый здоровый глоток алкоголя. Это было крайне нездорово и наверняка несколько безответственно, но я был уверен, что у него были собственные причины для того, что он делал. Он осторожно поставил бутылку на пол и схватился за решетку балкона так, словно собирался трясти прутья своей клетки.

- Ты такой сукин сын, Наруто, - прорычал Саске, отрывая свой взгляд от крыш Конохи, чтобы сердито уставиться на меня.

Я оскалился в широкой улыбке прямо в горлышко бутылки, алкоголь уже не был таким горьким на вкус, как раньше.

- Да, это я, ты, никчемный ублюдок.

Он рассмеялся, его смех прозвучал сухо и хрипло. Мучительно лишенный всякого юмора.

- Господи, я так тебя ненавижу за то, что ты со мной сделал.

Я обнаружил, что заинтригован его замечанием. Дешевый алкоголь, который он выпил раньше этим вечером, до того, как он пришел сюда, уже на него повлиял, и я подозревал, что сегодня он так ничего и не съел. Не смотря на свое любопытство, я не испытывал желания его озвучить. Каким-то образом я почувствовал, что если бы я спросил, то присоединился бы к нагоняющей зевоту пропасти, в которую сейчас проваливался Саске.

Он сделал еще глоток и мрачно уставился на деревню, его глаза сузились от взгляда на расстилающийся пейзаж. Было ли его фраза про его сожаление по поводу насильственного возвращения в Коноху? Я лениво удивился этому, но все равно ощутил легкое одобрение относительно любого цветистого выражения Саске.

- Знаешь, я бы не ненавидел тебя так сильно, если бы знал, что ты обращаешься с ней хорошо.

Слова слетели с моих губ, непрошенные и нежеланные. Я схватил бутылку и сделал большой глоток, уничтожая хорошую четверть алкоголя из бутылки прежде, чем поставить ее на пол.

Саске до сих пор не дал себе труда посмотреть на меня, и каким-то образом я ощутил искорку надежды на то, что он меня не услышал. Я знал, что эта надежда ложна, что в пьяном тумане своего мозга Саске просто усваивал то, что я произнес. Он был слишком пьян, чтобы вникнуть в соль моей шутки, не то, чтобы Саске когда-нибудь был в этом хорош.

- Она меня пилит. Она меня пилит, и пилит, и пилит меня. Я не могу это вынести. Она пилит меня с рассвета до заката, а когда я сплю, мне снится, что она пилит меня, - произнес он горько, заливая еще дешевого саке себе в горло.

- Тогда почему ты с ней?

Каким-то образом я ощутил счастье от этого признания. Возможно потому, что я уже нащупал крупицу надежды вытащить Сакуру из когтей Саске.

Он рассмеялся так, словно это была моя самая смешная шутка. Он рассмеялся смехом, что заставил меня содрогнуться потому, что он производил впечатление непристойности, вырываясь из его рта. Это был рот, что никогда в жизни не смеялся и очень редко улыбался. Разумеется, я слышал его смех когда-то, давным-давно, когда он был соблазнен и порабощен могуществом Орочимару, но тогда это был высокий, пронзительный, зловещий звук, который пронзал мои кошмары на протяжении еще долгого времени. На этот раз его смех был таким, что мне захотелось смеяться вместе с ним. Он был заразительным и теплым. Я обнаружил, что глупо улыбаюсь его веселью, но знал, что каким-то образом являюсь мишенью его шутки.

- Чего?

- Ты - такая бестолочь! - сказал он между вспышками ребро дробительного смеха. Через некоторое время он справился с собой и прислонился лбом к прохладным прутьям. Я не побеспокоился что-либо сказать ему, фактически, я терял терпение. Я встал и сердито уставился на него.

- Не пей больше. Я не желаю объяснять, почему ты сдох у меня на пороге из-за алкогольного отравления.

Начнем с того, что в бутылке осталось не так уж много. Пока Саске пытался утихомирить свой смех, я попытался прикончить так много алкоголя, как только был способен выпить. Я оставил ему, наверное, лишь пару глотков. Я прошил его еще одним сердитым взглядом, а затем отправился в комнату и выключил свет, оставляя телевизор включенным с практически выключенным звуком. Если он свалится с балкона, на что я в тайне надеялся, по крайней мере, тогда я услышу, как он ударится о тротуар.

Я заполз на коленях в постель, расправляя одеяло и вытаскивая подушку, что была воткнута между матрасом и стеной. Я ощущал, как алкоголь теплым пламенем растекается по моему желудку, медленно распространяясь под моей кожей. Пока меня нежно охватывал сон, я вспомнил, что слышал тихий смех, эхом доносящийся через мое открытое окно. Я мог бы поклясться, что смех принадлежал Саске, но опять-таки, я был слишком уставшим, чтобы заморачиваться.

Посреди ночи меня что-то разбудило. Я не мог определить, что именно это было, но я потянулся и достал кунай, что я всегда держал под подушкой. Я пристально оглядел комнату, она была пуста, и потом я вспомнил, что в своей квартире я не один. Размышляя о возможности того, что Учиха, в конце концов, упился и рухнул с балкона, несомненно целая трагедия, я с усилием выполз из постели, чтобы посмотреть.

Я осторожно прокрался через холл, прижимаясь спиной к стене, кунай наготове для защиты моих жизненно-важных органов. Делая боковые шаги, я проскользнул в комнату под покровом темноты и мгновенно расслабился. На диване спал Саске, бутылка саке стояла на столе. Причиной шума была дверь, которую он оставил открытой, и которая начала стучать о стену под порывами ветра. Я вздохнул со смесью облечения и отвращения к Учиховской беспечности перед тем, как ее захлопнуть. Я натянул одеяло, что Саске скинул в подножье дивана, поверх него, и его дрожь мгновенно прекратилась. Этот идиот будет мучиться поутру. На столик рядом с диваном я поставил большой стакан воды и положил несколько таблеток от головной боли, что наверняка будет донимать его утром. Хотя мне должно было наплевать, это была привычка.

Быстро схватив стакан воды для себя, я прошествовал назад в свою спальню и снова положил кунай под подушку. Я сел и наблюдал, как искажаются в стекле мои пальцы от крутящейся в водовороте воды. Это была маленькая тренировка, по привычке, которую я придумал себе самому: вращать воду в стакане, пока я ее не выпивал. Привычка родилась в процессе многих разбитых стаканов и кучи бинтов, но она того стоила.

Телефонный звонок внезапно вывел меня из моей мини-тренировки. Я бросил взгляд на часы, что стояли на прикроватной тумбочке, они показывали «два тридцать» мигающими цифрами, когда я взял трубку.

- Алло?

- Наруто... это я, Сакура.

Ее голос звучал тихо и хрипло, и я мог бы с уверенностью сказать, что она плакала.

- Привет, как ты?

- Он здесь?

Я сделал медленный выдох, ощутив укол гнева.

- Да, здесь. Он напился и уснул.

Я бы сказал все, что угодно, лишь бы дискредитировать ублюдка при малейшей возможности, поэтому, когда такая возможность представилась, я ею воспользовался.

- Наруто, о-он сильно страдает?

- Саске - это Саске, Сакура. И ты лучше всех остальных это знаешь. Он всегда по чему-нибудь страдает.

Я рассмеялся и подумал, когда это не было такого момента, когда он не дулся по тому или иному поводу. Хотя это заявление было абсолютной правдой в настоящем случае, каким-то образом я почувствовал, что оно не совсем соответствует его натуре. Из нашего предыдущего разговора я понял, что ему совершенно на нее наплевать.

- Наруто... - Я мог практически слышать слезы в ее голосе, когда она это произносила, - Я не хочу его любить, но все равно люблю... Так сильно его люблю, что внутри меня все болит. Хотелось бы мне иметь дзютцу против этого, нечто такое, что позволило бы мне его забыть. Как бы я хотела, чтобы это было так просто - бросить его и жить дальше.

Я вздохнул, это был обычный разговор с Сакурой всякий раз, когда Саске сбегал от нее.

- Послушай, я уже говорил тебе это раньше, это никогда не будет просто. Ты должна быть сильной. Он тебя не стоит, Сакура. Ты заслуживаешь кого-нибудь получше него.

«Такого, как я» мысленно добавил я. Первый раз, когда я сказал ей нечто подобное, она так разозлилась, что не разговаривала со мной вплоть до второго раза, когда он сбежал от нее. Во второй раз я сказал ей это, она в слезах согласилась, и началась драма, которая длилась по телефону несколько часов, вплоть до рассвета. У меня было подозрение, что она напивалась, но я никогда не давал себе труда это проверить.

- Но я не могу себе представить мою жизнь без него. Я жила с ним так долго... Я даже больше не могу сказать, где я начинаюсь, и где я заканчиваюсь... все просто сходится на нем одном.

Я снова вздохнул - в последнее время я много этим занимался.

- Послушай, у меня завтра миссия, и мне надо немного поспать, перед тем как я уйду.

- Ох... ладно.

Не спрашивайте меня, почему я так быстро свернул разговор. Возможно, сегодня я был в особенно эгоистичном настроении, и мне не хотелось выслушивать про ее проблемы с Саске. А как насчет моих проблем? Как насчет всех тех раз, когда я просыпался с ее именем на устах? С запахом ее волос и ощущением ее тела, дразнящим мои кончики пальцев.

Когда я положил трубку, я взглянул на часы и застонал. Через пару часов я должен буду уже встать, приготовиться и выйти на патрулирование. Будем надеяться, что когда я вернусь, Саске уже не будет. Каким-то образом я в этом сомневался.

- Это была Сакура?

Его голос был словно саундтрек к теням, что скользили по стенам моей комнаты. Я спокойно поднял на него взгляд, внезапно осознав, что он был в комнате во время практически всего разговора. Очевидно, он был не настолько пьян, как я изначально предполагал, или его сон был чрезвычайно чувствителен. Судя по положению вещей, я бы поставил на последнее.

- Да.

Я снова забрался под одеяло и удобно устроился, показывая ему спину в качестве намека на то, что дискуссия с Доктором Наруто на сегодня закончена.

- Ей грустно?

- А какого черты ты думаешь, ублюдок? - взорвался я, посылая ему гневный взгляд через плечо.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди.

- Разумеется, ей грустно... поскольку она так сильно меня любит.

- Мне все равно, Саске, - пробормотал я, надеясь, что он уберется, и я, в конце концов, смогу поспать хоть час перед тем, как встать и начать двигаться. Когда я понял, что он и не пошевелился с порога, я добавил:

- Через час у меня миссия, и если ты не возражаешь убраться отсюда, чтобы я мог хоть немного поспать, то я был бы очень тебе признателен.

Он очутился сверху меня быстрее, чем я успел среагировать. Нижняя половина моего тела была все еще в прежнем положении, но руки и плечи были прижаты к матрасу его ладонями. Его лицо было в нескольких дюймах от моего, когда он прошептал прямо над ускоряющимся стуком сердца у меня в ушах:

- Я отдам тебе Сакуру, но взамен ты обязан отдать мне себя на одну ночь. И ты должен получить удовольствие.

Неужели мои уши меня обманывают? Неужели великий Учиха Саске только что предложил мне сделку? У меня заняло некоторое время, чтобы реальность моей ситуации дошла до меня.

- Какого черты ты делаешь?

Я вырвался из его захвата и врезал ему со всей силы, которой было не очень много, учитывая то, что я вложил в удар не весь размах.

- Не заставляй меня повторять, - прорычал он перед тем, как гордо прошествовать вон из комнаты.

Нет нужды говорить, что весь остаток ночи я спал не очень хорошо.

-----продолжение следует------

@темы: слэш, миди, фанфик, в процессе, NC-17, ангст, romance

---

АНИМЕ Фильм

[Devilaxe]

банер этого сообщество в разделе Реклама.

@темы: реклама

---

На правах рекламы

[Анхель ака Эри]

Здравствуйте, Дорогие читатели!
Сегодня у нас очень радостный день, у нас День Рождения! Нам уже месяц!
Хочется поблагодарить участников и ПЧ сообщества, Вы помогаете нам развиваться.
Надеемся, что "Яойные хроники" просуществуют ещё долгое время, и тут будут появляться новые интересные люди.
От тех, кто уже достаточно долгое время с нами, да и остальных, мы ждём новых работ и комментариев. Не бойтесь выкладывать свои фанфики и просить совета у других.
Ещё раз, большое спасибо всем!
Итак, наш скромный АМ-состав дарит Вам стишок собственного сочинения. Радуемся

Прочитать это безобразие

С праздником тебя, Сасуке.
Ты побыл уж в роли шлюхи,
И девчонки, и монаха, -
Подставляешь зад без страха.
Мы хотим тебя везде,
Целый месяц нам уже!
Запасемся самым важным:
Твоим телом, дилдо, смазкой.
Парой плеток и веревкой,
Кляпом, пробкой и бечевкой.
Пара плагов, гильотина,
Ну а дальше вот картина:
Весь АМ-овский состав,
Саске нарядил в бондаж,
Сцепил руки, вставил кляп,
Взял бечевку на крайняк...
Сунув парня в гильотину,
Снял штаны, надел резину
И по кругу Саске-блядь
Начал дружненько ебать.
Кто-то ставит детку раком,
Вводит фаллоимитатор...
Начинает жесткий трах.
Всю длину в себя приняв,
Стонет Саске, прям как блядь,
Сложно всех в себя принять.
Изо рта кляп вынимают:
Секс-игрушкой заменяют.
Скорчил пошлую мордашку,
Просит глубже, просит дальше.
Посылают к черту Саске,
Продолжают свою «сказку».
Раздвигают шире ноги,
Чтобы было всем удобней,
С каждым разом ебут жестче,
То ли еще будет ночью.
Мы покажем, кто тут семе,
Видно, Саске на пределе,
Изнемог малышка наш,
Подошел к концу рассказ...

В общем, долго мы его ебали,
Нового мы не познали...
Вот и сказочке конец,
А кто слушал, молодец!

Размещено с разрешения администрации.

@темы: реклама

---

Новая история "Наруто" (Главы 3 и 4)

[Deleterax]

Название: Новая история "Наруто"
Автор:Takeshi Kiyoko
Бета: Отсутствует
Фэндом: Наруто
Персонажи: Практически все персонажи "Наруто", Масаси Кисимото
Жанр:Юмор/Стеб, Приключения (П/а: Ну так себе стеб)
Размер: Миди
Состояние: В процессе.
Рейтинг: в основном PG-13
Предупреждение: AU, OOC, POV, и вообще это практически пересказ всего сериала.
Дисклеймер: Отказываюсь.
Размещение: Где угодно, только с шапкой
От автора: Мне эти главы нравятся больше, чем предыдущие XD

Глава 3

Глава 3

У меня нет слов. Я в шоке. Вместо десяти серий я посмотрел тридцать. Мне плохо…
Я даже не заметил, что по дороге в школу сшиб какого-то пацана.
— Смотри под ноги, придурок,-огрызнулся я.
— Да, ты хоть знаешь, кто я?— заверещал пацан в ответ.
— Нет,-честно отвечаю я. Откуда мне знать незнакомого мальчика?
— Я – Конохомару, внук самого Третьего,— гордо сказал он.
Черт! Перед глазами проплывает вторая серия того аниме. Неужели моя жизнь будет похожа на эту херню?
— Мне как то все равно, будь ты хоть самим Третьим . Я – Наруто, и меня это мало колышет,— мне кажется зря я это сказал… У парня как-то странно заблестели глаза. Такой маленький, а уже наркоман. Мне даже жалко его стало…
— Братик Наруто, как долго я ждал этой встречи!— черт, кажется, он тоже смотрел аниме и теперь зачем-то тянет свои руки ко мне…
Я как мог, бросился в школу, но все равно услышал брошенные мне вслед слова: « Еще увидимся, братик Наруто!»
Чувствую, я попал…

***

Я зашел в класс, сел на свое любимое место и огляделся. Да, все они здесь… Герои это треклятого аниме… А не далеко от меня сидит сам Учиха Саске. Я до сих пор удивляюсь, откуда Масаси Кисимото так много о нас знает. Действительно, мы с Саске не особо любили друг друга. Так-с, слушайте, а анимешный Саске похож на свой оригинал, больше чем мой или нет? Надо проверить.
Я и сам не заметил, как оказался стоящим напротив него и пристально смотрящим прямо ему в глаза… Видимо, это была судьба. Я даже не удивляюсь тому, что случилось. Какой-то гад меня толкнул, и я упал на Саске таким образом, что мы поцеловались. На удивление, мы с Саске довольно спокойно оторвались друг от друга, он только пробурчал: «Убью, гада!», и я невольно понял, что он тоже… смотрел «Наруто», потому и не хочет привлекать внимания.
Судьба же – злая штука. Потому что еще через пару секунд надо мной нависла Сакура:
— НА-РУ-ТО!!!
М-да… Может мне и нравилась Сакура, но не настолько, чтобы терпеть побои. Поэтому я не повинуясь «судьбу» просто послал её кое-куда, после чего она впала в ступор. Со стороны Саске же, я услышал одобрительное хмыканье.

***

Наконец в класс зашел Ирука и начал говорить о том, кто в какую группу попадет. Если что, наши команды совсем не такие, как в аниме. Мы просто объединяемся в группы по три человека, чтобы лучше усвоить школьную программу, а не выполнять идиотские миссии и прыгать по деревьям.
— Итак, группа номер семь: Узумаки Наруто, Харуно Сакура, Учиха Саске. Ваш учитель – Хатаке Какаши. Место сбора— кабинет номер восемь через час.
Как удивительно… Ирука… Чертов отаку!
Хорошо хоть раменной у нас в деревне нет, только «Макдональдс».

***

Какаши пришел без опозданий, и, окинув на взглядом, спросил:
— Вы ведь все смотрели «Наруто»?
Ответом послужили наши единодушные кивки.
Кстати, анимешный Какаши очень похож на настоящего. Как позднее рассказал сам Какаши, ему приходится так одеваться, чтобы люди не удивлялись, почему он сам на себя не похож. Но я не дурак, понятно дело, он так одевается, чтобы цеплять красоток. Вон, даже книжечка за поясом.
— Ну, так, мы не в аниме, — продолжил он,— поэтому, говорю сразу, испытаний у вас никаких не будет. Так что давайте просто познакомимся и скажем пару слов о себе. Наруто, ты первый.
— Что ж, я – Узумаки Наруто. Вполне себе обычный человек, если не считать того, что половина жителей деревни, если не большая ее часть, считает, что во мне живет демон-лис.
Какаши облегченно вздохнул, наверное, опасался того, что я такой же, как Наруто из аниме.
— Теперь , Сакура, ты, -обратился он к розоволосой. Меня, кстати, всегда поражал цвет ее волос. И только вчера я понял, что она перекрасилась из-за аниме.
— Я – Харуно Сакура, и я люблю одного человека, — она красноречиво посмотрела на Саске, но тот смотрел на более привлекательную стену. Не увидев ответной реакции, она расстроено вздохнула.
Теперь был черед Саске:
— Я-Учиха Саске. Моя цель – убить одного человека,— я даже прифигел от этих слов. Ну, Кисимото – телепат! Откуда он мог знать, что Саске в будущем захочет кого-то убить?
Не подумав, я брякнул:
— Саске, а зачем ты брата убить хочешь?
Он раздраженно на меня посмотрел:
— Я не собираюсь убивать Итачи, добе. В этой жизни он мне ничего плохого не сделал. Я хочу убить кое-кого другого, — он снова уставился в стену.
Надо же… Наверное, стоит пояснить, что Саске тоже был сиротой. Только Итачи не убивал свою семью. Он вообще последние лет восемь в Конохе не появлялся, так как жил в другой стране. Родители же Саске погибли в авиакатастрофе шесть лет назад. Вот и все, что я знаю.
— Ну вот и отлично, я с вами познакомился, завтра приступаем к занятиям. Не опаздывайте,— с этими словами Какаши вышел из кабинета, помахивая своей книжкой.

Глава 4

Глава 4

Дни потянулись один за другим. Занятия проходили, на удивление, хорошо. Я уже начал радоваться, что совпадений с аниме больше не будет, пока в один довольно хороший солнечный денек Какаши не огорошил нас:
— Моя любимая команда,— начал он, и мы с Саске и Сакурой переглянулись,-в следующие выходные мы с вами идем в другой город. Пешком.
— А на фига?— у меня возник вполне логичный вопрос.
— Понимаете… Тут дело такое… К нам в Коноху пришел Тазуна…
— Нееееет,— застонал я, — не пойду… Нет…
— Наруто, понимаешь, он щедро заплатит, — прошипел Какаши,— а ты знаешь, государство нам довольно мало платит. А тут подвернулся фанат этого проклятого аниме.
— Нееееет,— в этот раз застонал Саске,— а если мы встретим по дороге психов как в аниме?
— Каких еще психов?-спросила Сакура. Видимо она смотрит не особо внимательно или выискивает только те моменты, где сама фигурирует.
— Да никаких, Сакура,— заверил ее Какаши,-ну ладно, ребята, соглашайтесь, я с вами деньгами поделюсь.
— Наруто, Саске-кун,— поддержала девушка,— соглашайтесь. У Какаши-сенсея маленькая зарплата.
— Ага-ага,— закивал учитель.
В итоге, мы с Саске согласились.

***

М-да… Я думал все будет намного хуже. Тазуна почти всю дорогу молча пялился на нас. Что ж, бывает. В общем, до города добрались без приключений, чему я был очень рад.
Довели этого Тазуну, и он предложил отдохнуть у него. Мы, конечно, согласились. Да, кто б не согласился после тридцати километров, практически непрерывной, ходьбы?
Наутро он нам предложил пройтись до моста, который он строил. Отказать было не удобно и пришлось отправиться на этот мост.

***

Вся округа была покрыта туманом, так что все великолепие моста мы не смогли разглядеть, зато увидели двух отморозков, которые к нам подкатили. У одного из них с собой был огромный меч. Вот скажите, на хрена человеку в наше время меч нужен?
— Я Момочи Забуза,— зачем-то представился мужик с ножом,— и я вас сейчас убью.
Нет, ну он прикололся что ли? Мне что, обязательно нужно знать имя маньяка, который собирается меня убить? Зато Масаси Кисимото предсказал еще кое-что. Отлично. Угу. Что-то я не уверен, что этот маньяк не убьет нас, а я не хочу умирать, мать вашу! Какаши сказал, что позаботится о нем и вызвал того на бой один на один. Нет, он реально надеется победить мужика с огромным мечом? Хотя кто знает, какие штучки в запасе у Какаши. Он же бывший тайный агент.
Нам же с Саске достался, как я понял, Хаку. От Сакуры с Тазуной, который уже валялся в обмороке, помощи ждать не приходилось, потому мы с Саске решили уйти от них подальше, чтобы их случайно не ранило.

***

И вот мы стоим напротив друг друга. Я с Саске и помощник маньяка.
— Ну что делать будем?— спросил я. Как-то мне особо хотелось драться.
— Я вас убью,— сказал Хаку.
— А нафига?— Саске задал резонный вопрос.
— Так хочет Забуза-сан. А я сделаю для него всего.
— Ты педик, раз так вешаешься на мужика,-констатировал Саске. Я ошарашенно уставился на Учиху. Вот уж не думал, что он будет оскорблять нашего будущего потенциального убийцу. Видимо, я слишком долго на него пялился, потому что услышал: «Наруто, берегись!». Он в момент ока оказался за моей спиной. Я обернулся и увидел, что Хаку стоит с окровавленным ножом в руку, а Саске держится за живот. В следующую секунду Хаку дернулся с места и убежал, словно испугавшись, Саске же начал падать. Я еле успел подхватить его:
— Саске!!!
— Наруто,— прохрипел он.
— Зачем ты меня спас?— в жизни бы не подумал, что Саске может пожертвовать жизнью ради меня.
— Не знаю, Наруто, не знаю,— его глаза помутнели и он закашлял. Кровью.
— Молчи, теме, я приведу помощь!
— Наруто, — он схватил меня за футболку,-человек, которого я хочу убить… Масаси Кисимото…
Меня как сковородкой по голове ударили. Я аккуратно взял Саске на руки и отнес его к Сакуре и Тазуне, сказав, чтобы они позаботились о нем. Сакура не стала визжать, а сухо кивнула, хотя на глазах ее были слезы.
Я же пошел на поиски Хаку, он все равно не должен был далеко уйти. Как же хорошо, что я взял с собой кастеты...

***
Хаку я избил до полусмерти. А нехер было Саске ножиком в живот! Какаши, кстати, тоже одолел того верзилу, правда он не говорит как.
У Саске, к счастью, оказалось не особо глубокое ранение, и он смог спокойно передвигаться.
Что случилось с Забузой и Хаку, я не знаю, но мне это и не хочется знать.

***

Наконец, когда мы уже собрались уезжать, Тазуна сказал, что в благодарность за то, что мы одолели особо опасных преступников, он назовет мост «Великим мостом Наруто». М-да… Тазуна! Чертов отаку! Хотя приятно все-таки…

@темы: Humor, стеб, джэн, миди, фанфик, в процессе, PG-13

---

Новая история "Наруто"

[Deleterax]

Название: Новая история "Наруто"
Автор:Takeshi Kiyoko
Бета: Отсутствует
Фэндом: Наруто
Персонажи: Практически все персонажи "Наруто", Масаси Кисимото
Жанр:Юмор/Стеб, Приключения (П/а: Ну так себе стеб)
Размер: Миди
Состояние: В процессе.
Рейтинг: в основном PG-13
Предупреждение: AU, OOC, POV, и вообще это практически пересказ всего сериала.
Дисклеймер: Отказываюсь.
Размещение: Где угодно, только с шапкой
От автора: Я очень хотела почитать что-то подобное, но не нашла, потому пришлось воплощать самой. Это из серии: «а что если?».

Пролог

Часть 1.
Пролог.

POV Naruto

Меня зовут Узумаки Наруто. Да-да, как того самого из аниме и манги. Точнее это его зовут как меня, ведь я его прототип. Нет, «рассенган» я делать не умею, по воде ходить тоже, чакру концентрировать тем более. К сожалению, «секси-дзюцу» у меня тоже не срабатывает. По правде говоря, я обычный человек, не ниндзя. И не самурай. И не джинн. И не Бэтмен. Говорю же: о-быч-ный.
Правда, к сожалению, живу не совсем в обычном месте. В Конохе. Да, она существует. Серьезно. Только живут там не ниндзя, а тайные агенты правительства и их родственники (П/а : Ну не шла я другого обоснования, не нашла. ) .

Мои отец и мать были одними из самых выдающихся агентов. То, что они сделали для Японии, было неоценимо. Но ради страны им пришлось пожертвовать своей жизнью. Я очень горжусь своими родителями, хотя мне очень жаль, что я практически их не помню.
Вроде бы жить одному мальчику одному в таком месте было бы довольно трудно, но все относились ко мне хорошо и всегда помогали, пока мою жизнь не крутанул, как рулетку, один человек.
И имя ему…
…Масаси Кисимото.

Глава 1

Глава 1. Как же не везет иногда пятилетним мальчикам.

С чего бы начать? Ах, да, Кисимото! Этот га… молодой, тогда еще, человек тоже был агентом, правда, на тот момент он перевелся в резерв.
В ту чертову ночь я гулял по улице. Что делал маленький мальчик на улице? Этим самым вопросом видимо и задался Масаси Кисимото, увидев меня.
- Эй, мальчик! Ты чего делаешь здесь в такое позднее время?
- Гуляю.
- А где родители?
- У меня их нет.
Видимо, я смутил его, но ненадолго:
- А почему спать не идешь?
- Скучно, очень,- ответил я. Мне и правда, было очень скучно. Уже второй день не работал телевизор. Какой-то гад перерезал кабель к моему дому, и теперь приходилось ждать, когда его починят.
На лице Кисимото появилось такое выражение, как будто он нашел клад и не надо отдавать налоги правительству. Как оказалось позже, это практически так и было.
- Меня зовут Масаси Кисимото.
- Угу.
- А как тебя зовут?
- Узумаки Наруто,- зачем-то ответил я. А ведь говорил мне телевизор, что нельзя говорить с незнакомцами.
- Знай, Узумаки Наруто, я сделаю твою жизнь незабываемой! Впрочем, как и свою, - он улыбнулся, как чеширский кот, и, не попрощавшись, побежал в сторону резиденции главы деревни. Я же только хмыкнул ему вслед
Если б я только знал, что он собирается сделать, то точно пырнул бы ножиком прямо там. И все равно, что мне было пять лет. Все равно. Потому что Кисимото подложил мне самую большую свинью на всю оставшуюся жизнь.

Глава 2

Глава 2.

Когда мне было шесть лет, многие жители деревни стали избегать меня. Те люди, которые раньше относились ко мне с добротой, стали обходить меня стороной и смотрели на меня с ужасом. Я не понимал, почему это происходило на протяжении нескольких лет, пока не перешел в среднюю школу.
Накануне первого моего дня в роли ученика средней школы ко мне подошел Мизуки-сенсей и попросил прийти вечером на опушку леса. Я скосил под дурачка и согласился. Я уже давно понял, что Мизуки – самый настоящий педофил.
Вечером я пришел на ту самую опушку, но не один, а с Ирукой-сенсеем, блюстителем закона и порядка. Пожалуй, он один, кто неплохо ко мне относился.
Как и предсказывалось, Мизуки полез ко мне, говоря о какой-то силе, неком «Девятихвостом», и еще о какой-то херне. Но после того, как я крикнул обусловленные слова: «Спасите! Насилуют!», Ирука-сенсей выскочил из своего укрытия и скрутил Мизуки. Профессиональненько так скрутил…
Через час Мизуки уже был в каталажке, а мы с Ирукой-сенсеем брели по улице. В конце концов, я решил задать интересующий меня вопрос:
- Ирука-сенсей, а что за бред нес Мизуки?
- Ох, Наруто, как я боялся этого вопроса. Ладно, придется рассказать тебе. Только не здесь. Пойдем, перекусим где-нибудь. Я угощаю.
- Ага,- согласился я. Ну а что? На халяву поесть и я не против. В общем, мы пошли в … «Макдональдс». Фаст-фуд теперь везде, даже в таком месте как наша Коноха.
Заняв свободный столик, Ирука принялся за рассказ:
- Наруто, как бы начать… Наверняка ты заметил, как к тебе относятся жители деревни, Это из-за того…,- он замялся,- из-за того, что ты герой аниме.
- Чё?
- Почти все мы, жители этой деревни, герои аниме.
- Какого еще аниме?
- «Наруто».
- Я прекрасно знаю, как меня зовут!
- Нет, аниме называется «Наруто». Понимаешь, в нашей деревне когда-то жил один человек, Масаси Кисимото. И шесть лет начал рисовать мангу. У него оказался необыкновенный талант. Его манга стала пользоваться популярность и по ней стали снимать аниме.
У меня задергался глаз. Что за херь он несет? Ирука, видя выражение моего лица вздохнул:
- Наруто, если хочешь, я дам тебе посмотреть или почитать, чтобы ты сам все понял.
- Обязательно,- рыкнул я.

***

Real time. POV Naruto

Уже дома, я сижу, обложившись томиками манги и стопками дисков. Ирука! Чертов отаку!
М-да… А анимешный Наруто – так себе. У меня на самом деле волосы не торчком, и уши не оттопыпены. И еще я меня одежду и не люблю оранжевый.
Так-с , посмотрю сегодня первые десять серий, а остальные позже. Все-таки у меня завтра первый день в роли ученика средней школы. И нас должны разбить на группы…

@темы: Humor, стеб, джэн, миди, фанфик, в процессе, PG-13

---

Опасный покер. Глава 3

[Himitsu_Hoshi]

Фэндом:Наруто
Название:Опасный покер
Автор:Himitsu_Hoshi
Бета:Chipochinka
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Масаси Кисимото.
Пейринг:Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр:драма
Размер:мини, 3 главы
Размещение:с моего разрешения и с этой шапкой
Предупреждения:OOC,AU,POV Саске,мат,смерть персонажа
Статус:завершён
Саммари:История о том, как одна игра может изменить всё

www.diary.ru/~n-s-i/p147996830.htm#more1 1 Глава
www.diary.ru/~n-s-i/p149621468.htm#more1 2 Глава

Глава 3.

Упрямец. Он не собирался сдаваться. Даже под моими настойчивыми ласками. Он стонал, впивался ногтями в мою кожу, царапал, выгибался, смотрел глазами, полными страсти, но не был моим, это раздражало и злило. Я хотел доставить ему удовольствие, хотел, чтобы он сам просил большего, умолял меня. Никогда я не испытывал такого дикого желания. Мы до кровати не дошли. Я повалил его прямо на полу. Раздев, не мог насмотреться, прикоснувшись, не мог насладиться сполна. Голова опустела, кроме него не существовало ничего. Все чувства разом обострились, усилились в миллионы раз, лёгкие касания дарили ни с чем несравнимое наслаждение. Кожа его была горячей, я будто получал ожоги, но всё равно тянулся к нему, зная, что с каждым разом буду обжигаться всё сильнее.
Терпение моё кончилось, я не позаботился о его комфорте и не волновался по поводу того, больно ему или нет. Я вошёл в Лисёнка не подготовив, наплевав на всё. Он вскрикнул от боли, по щекам полились слезы, меня это отрезвило. Я дал ему привыкнуть, он затих в моих объятиях, боясь, что я буду бить его. Пусть так. Пусть думает, что я животное, грубое и жестокое, не хочу его переубеждать.
Я начал двигаться. Медленно, плавно двигая бёдрами вперёд и назад. Лисёнок прикусил нижнюю губу, а я укусил его за сосок. Сдавленный всхлип. Я ускорил движения. Тяжело дышу ему в шею, постепенно теряя контроль. Ты стонешь так громко, так отчаянно цепляешься за мои плечи, что я забыл, где реальный мир, а где фантастический. Боже, внутри него так хорошо, он такой узкий. Толчки становятся резче, мысли хаотичней, а прикосновения необдуманней. Бешеный оргазм, неудержимый стон, затруднённое дыхание. Я словно потерял себя. Жизнь раскололась на «до» и «после». Пустая и глупая жизнь до встречи с ним, и будущее, покрытое завесой тайны после.
Парень подо мной долго не мог прийти в нормальное состояние. Он совсем обессилел, даже встать не мог. Я поднял его на руки и молча отнёс в спальню. Лисёнок тоже не сказал ни слова. Слова не нужны. Я получил, что хотел, больше ничего не надо. Вышел и закрыл дверь, оставив его наедине с самим собой.

Было уже 4 утра, я ужасно устал. Вернулся в гостиную, выпил ещё немного и не заметил, как уснул.

Я наивно полагал, что никто не узнает о моём выигрыше. Змей проболтался почти сразу. Вот сука. Босс был в гневе, он ждал приз, а его так знатно наебали. Такого он простить не мог. Попросил Орочимару участвовать в разборке и своих ребят ещё послал на мою квартиру.

Проснулся я от того, что кто-то теребит меня за плечо, сквозь сон я услышал встревоженный голос блондина:
-Саске, вставай, быстрее!
Я нехотя открыл глаза и спросил:
-Чего?
-Там какие-то машины под окнами стоят, оттуда вышли парни с оружием и среди них Орочимару!
-Блять! – я резко встал и подошёл к окну сбоку, чтобы меня не заметили.
Вот чёрт. Их человек пятнадцать. И что делать? Я один не справлюсь, в любом случае. Но я так просто не сдамся.
-Спрячься где-нибудь и не выходи, чтобы тут не произошло, понял?
Лисёнок кивнул и тихо сказал:
-Будь осторожней.

Я едва не потерял дар речи. Не ожидал от него такого. Блондин сделал, как я сказал, через пару секунд его и след простыл. Я взял пистолет и направился к входной двери. Уже слышно тяжёлые шаги. Планировка квартиры была не удачной для меня, негде спрятаться и стрелять из-за укрытия, оставалось только прижаться спиной к стене возле двери и ждать, когда её выбьют и убить тех, кого получится. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Выстрел в замок, удар, дверь с грохотом распахнулась. Врываются два амбала, я их сразу убил. Крик парней, оставшихся снаружи. Нет времени обыскивать трупы и брать у них оружие. Очередной выстрел, хреначат без разбора из огромного дробовика внутрь квартиры, дыры в стене и испорченная мебель. Вот ублюдки! Наугад стреляю наружу, слышится отборный мат, в кого-то попал.

Переговариваются. Опять подошли к двери, слышу знакомый и отвратительный голос:
-Саске, неужели тебя не учили тому, как следует встречать гостей? Не порти моё хорошее мнение о тебе.
-Пошёл ты!
-У, как грубо! – наигранно сказал Змей, - давай не будем горячиться, а поговорим, ладно?
-Мне ещё раз повторить? Пошёл нахрен!
-Зря Саске, ой зря, - разочарованно произнёс Орочимару, - ты один долго не продержишься, хоть ты и элитный убийца, но против пятнадцати человек ничего не сделаешь, а мы же просто разнесём твою квартиру к чертям собачим. Лучше отдай то, что выиграл.
-А жопу тебе не подтереть?
-Саске, не стоит испытывать моё терпение, я ведь могу разозлиться!
-Ну, отдам я вам то, что выиграл и что? Легче мне от этого не станет. Вы убьёте меня.
-Дело твоё, верить мне или нет.
-Я лучше сдохну.
-Как пожелаешь!

Опять стреляют, кто-то очень смелый решил сунуться к двери. На секунду высунулся, убил того бандита, почувствовал жгучую боль. Прострелили руку. Твою мать! Стискиваю зубы, прикидываю, сколько осталось патронов. Штуки три, не больше. Опять штурмуют дверь, пока разбирался с пятью бандитами, меня снова ранили, но уже в ногу. Голова начала кружиться от потери крови. В худшей ситуации, чем эта, я ещё не оказывался. Якудза, видимо, надоело со мной нянчиться, и они пошли в лобовую. Послали какого-то смертника первым, я лишь успел убить его, а за ним ещё бандиты, патроны кончились, я швырнул пистолет и попал одному прямо в лицо. Пока они сориентировались, я из последних сил добрался до гостиной, пытаясь найти хоть что-нибудь для защиты. Нож! Он должен быть спрятан под диваном!

Моя роковая ошибка. Я отвлёкся на шум в спальне, где прятался парень. Получаю удар в челюсть. Они уже не стреляют, а тупо бьют по очереди. Живот, голова, рёбра. Ещё немного и я бы потерял сознание от боли. Как будто издалека слышу властный голос:
-Хватит, он не должен отключиться.
Змей зашёл в комнату, в окружении телохранителей. Двое заломили мне руки и поставили на колени. Как унизительно.
-Вот видишь, я же предупреждал, сдался бы сразу, всё могло закончиться иначе, - самодовольно говорил бандит.
Я презрительно плюнул кровью на его начищенные до блеска ботинки. Он поморщился, злобно посмотрел на меня, но, справившись с гневом, почти спокойно спросил:

-Где героин?
Я даже говорить не мог, сил не было. Я знал, что уже не выживу. Слишком много крови потерял. Угнетало только одно: незавидная участь Лисёнка.
-Впрочем, не важно, можешь не отвечать. Я и сам его найду. Ребята, вы знаете, что нужно делать.
Ну вот и всё. Наконец-то он прекратит издеваться.
Быстрые шаги, забегает блондин. Идиот! Зачем ты пришёл?
-Не убивайте его, пожалуйста! Я отдам вам деньги и героин, только не трогайте его! - кричал Лисёнок.
-О, радость моя, как же я по тебе соскучился! Иди сюда.
Парень поджал губы и через силу подошёл к Змею.
-Как всё удачно складывается, - торжествовал Орочимару, обнимая блондина, - Милый, Саске не достоин того, чтобы ты умолял меня сохранить ему жизнь.
-Пожалуйста! Вы же всё равно получили то, что хотели!
-Да, не спорю, но он ослушался приказа, за это и будет убит. Ладно, мне ещё перед Мадарой отчитываться, найдите деньги и героин и подчистите здесь всё.
Орочимару взял Лисёнка за руку и потащил за собой, он отбивался и кричал:
-Саске, поднимайся! Ты должен выжить! Не смей умирать!
-Заткнись, - злобно прорычал якудза, ударив парня по щеке.
Он с болью в глазах смотрел на меня. Дурак, ты о себе должен переживать, а не обо мне.

Тогда я видел его последний раз.

Деньги они нашли быстро, а вот с героином возникли проблемы. Бандиты снова и снова били меня, но я так и не сказал, куда дел его.
Вскоре я потерял сознание. Не знаю, как им удалось привести меня в чувство, но очнулся я уже на пустыре, за городом. Так обычно они и решают свои проблемы. Увозят, хрен знает куда, убивают и дело с концом. Печали не было, ровно, как и страха. Я не боялся смерти и был готов к ней. Сердце спокойно билось в моей груди. Рассвет. Жаль, что я не узнал его имя, наверняка, оно такое же красивое, как и он сам.
Солнце ярко освещает пустошь. Тишина. Я закрыл глаза.
Выстрел.
Всё опять стало тихо.

***

Подчинённые Орочимару так и не нашли героин. Выяснилось, что босс Саске и Змей были в сговоре. О расправе с самым сильным убийцей в группировке Мадары ничего не было известно. Будто Саске и не существовало вовсе.

Через неделю в том же заброшенном здании вновь состоялась игра. У Лисёнка вскоре появился новый хозяин.

@темы: слэш, закончен, мини/драббл/виньетка, фанфик, drama, R, deathfic

---

Опасный покер. Глава 2

[Himitsu_Hoshi]

Фэндом:Наруто
Название:Опасный покер
Автор:Himitsu_Hoshi
Бета:Chipochinka
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Масаси Кисимото.
Пейринг:Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр:драма
Размер:мини, 3 главы
Размещение:с моего разрешения и с этой шапкой
Предупреждения:OOC,AU,POV Саске,мат,смерть персонажа
Статус:завершён
Саммари:История о том, как одна игра может изменить всё

www.diary.ru/~n-s-i/p147996830.htm#more1 1 Глава

Глава 2.

-Повышаем ставки? – спросил я.
-Нет, - еле промолвил шатен.
-Вскрываемся, начинай, Саске, - сказал Канкуро.
-Флэш.
-Блять! – ругнулся Неджи, - кикер.
-Да к тебе удача повернулась неприличным местом! Самая стрёмная комбинация, - глумился счастливый Пейн. - А у меня две пары!
-Я тебе сейчас яйца отстрелю, не зли меня! Чёрт! – Хьюга выпил залпом стакан виски.
-Не напивайся, а то нормально играть не сможешь, - предостерёг я.
В ответ лишь взмах рукой, мол, отъебитесь, без тебя разберусь.
-Тройка, - раскрыл карты Кукловод, - Орочимару?
Все, затая дыхание, посмотрели на длинноволосого бандита.
-Фул-хаус.
Блять! Победа была так близко. Ничего, шанс есть, маленький, но есть.. Пока выписывались доверенности, а Кабуто забирал чемодан с деньгами, я пораскинул мозгами. Змей должен в последнем раунде поставить самое дорогое, что у него есть, в этом нет сомнений. Шеф приказал доставить высшую ставку ему, пусть даже мне придётся смухлевать.
-Орыч, как умудрился заработать фул-хаус? – недоумевал Канкуро.
-Дорогой, тебе ещё учиться и учиться, можно проиграть маленькое сражение, но выиграть всю войну, - самодовольно говорил якудза.
-А вы всё пиздите не по делу, эстеты хреновы! Раздавай, Аристократ, - сказал Нагато.
-Последний раунд, джентльмены, прошу делать ставки, - говорил Хьюга, собирая карты.
-Элитный бордель в квартале красных фонарей, - ставка Кукловода.
-Два миллиона, - закуривая, ответил рыжий бандит.
-Килограмм героина, - понтонулся Неджи.
Всё повернулись к Орочимару, тот подозвал помощника и что-то тихо прошептал ему на ухо.
-Сейчас приведут мою ставку.

Наконец-то! Теперь я увижу то, что так желает мой босс. Любопытство до такой степени затмило здравый рассудок, что я даже не задумывался о том, каким образом мне удастся провернуть план. Единственное, что вселяло уверенность, так это пистолет, спрятанный от посторонних глаз. Надеюсь, мне не придётся им воспользоваться. Не люблю пачкать руки, кровавое месиво не для меня, я больше предпочитаю тихо и незаметно убить свою жертву. Один точный выстрел, момент, когда раздаётся едва слышный хлопок, вот, что согревает мне душу.
Мысли прервал лёгкий стук, оповестивший людей в комнате, что «ставка» доставлена. Скрип открывающейся двери – сердце забилось сильнее. Полностью открытая дверь – прерывистое дыхание. Один взгляд – пропасть. Не ожидал я, что приведут такое! Молодой парень, необычайной красоты. Я не видел зрелища более соблазнительного. Блондин с голубыми глазами, полными безграничного ужаса, с перевязанными красной лентой руками, будто подарок. Волосы короткие, в беспорядке, одежда довольно скромна: джинсы и обтягивающая футболка, которая не скрывала ни одного изящного изгиба юного тела. На нём был ошейник, символ того, что он чья-то собственность. Так часто делают. У него определённо где-то ещё должна быть татуировка.
-Вас устраивает моя ставка? – скорее не вопрос, а утверждение.
Хьюга едва не выронил карты из рук, Пейн забыл, что во рту у него сигарета, а Канкуро делал вид, что его всё это не интересует. У всех взгляд загорелся безумным огнём, огнём похоти и желания. Этот парень в бандитах разжёг неистовый голод. Я удивлялся, как может один лишь взгляд перевернуть твой внутренний мир с ног на голову, всколыхнуть, казалось бы, потухшие человеческие чувства. Мне же, не осталось ставить ничего, кроме…
-Саске, что у тебя на кону? – вопрос, от пришедшего в себя Аристократа.
-Я сам.
Все переглянулись, а Змей сказал:
-Меня устраивает, и вас, я думаю, тоже.
Какие у него могут быть на меня планы? Я не предполагал, что они так быстро согласятся. Но на данный момент как-то однохуйственно.
-Перед тем, как начать играть, я хотел бы представить вам моё сокровище, - ядовитым голоском проговорил Орочимару, беря блондина за поводок от ошейника, заставляя подойти почти вплотную, - Лисёнок, будь поприветливей!
Якудза шлёпнул беднягу по заднице. Лисёнок через силу поклонился.
-Хороший мальчик, - Змей взял парня за подбородок, приблизил его лицо к своему и лизнул щёку.
Меня передёрнуло от отвращения. Пиздец, как он может всё это выносить? Если бы я был у этого хрена в сексуальном рабстве, то при первом же минете, попытался бы лишить его хозяйства и чёрт с ними, с последствиями.
-Раздавай, - холодно сказал я.
Хьюга удивлённо выгнул бровь, но промолчал. Лисёнок следил за всеми движениями бандитов. Следил за каждой картой, которая беззвучно опускалась на стол. Ведь тот, кому достанется самая старшая комбинация, будет распоряжаться его судьбой.
Все на нервах, да и я уже еле изображаю спокойствие. Медленно беру карты со стола, раскрываю и не могу поверить тому, что вижу. Ахуеть! Да у меня три карты одной масти! И какие надо! Так, необходимо поменять две карты, если повезёт, получится нужная комбинация.
-Кто-то будет повышать ставки? – спросил Кукловод.
-Нет, - разочарованный вздох Нагато.
-Меняю две карты, - сказал я.
Аристократ произвёл обмен. Чувствую на себе чужой взгляд. Поднимаю глаза, блондин смотрим прямо на меня. К чему пустые мечтанья и глупые надежды? Думаешь, я тут самый хороший? Да нихуя.
-Тоже меняю, - подал голос Змей.
-Вскрываемся? – спросил Хьюга.
Я даже боялся взглянуть на карты, которые получил.
Первым открылся Пейн:
-Флэш.
Затем Аристократ:
-Фул-хаус.
Следующий Кукловод:
-Каре.
Очередь Змея:
-Не расстраивайся, Саске, если не выиграешь.
Кидает раскрытые карты на стол, будто в замедленной съёмке я вижу каждую в отдельности…У него стрит-флэш.
-Саске, что у тебя? – едва сдерживаясь, обратился ко мне Канкуро.
Я смотреть не стал, просто положил колоду и взглянул в глаза Орочимару. Время остановилось. Что запомнилось мне в ту секунду больше всего, так это охуевшее лицо Змея. Я не понимал, что происходит, пока давящую на уши тишину не нарушил крик:

-Роял-флэш, твою мать, да ты выиграл!

Смысл слов с трудом дошёл до меня. Я? Выиграл? Выиграл два миллиона, элитный бордель, килограмм героина и Лисёнка? Ебать…Смотрю на карты и не верю: туз, король, дама, валет и десятка, одной масти. Вот он – роял-флэш.
-Я проиграл подчинённому Учихи, что за блядство? – возмущался Неджи.
-Не сыпь соль на рану, - сказал Нагато, - итак на душе хреново.
-Не у тебя одного, - буркнул Кукловод, - я свой лучший бордель просрал…
-Да не пизди, ты столько бобла срубил в первом заходе, тебе грех жаловаться! – ответил рыжий.
-Единственный плюс, - расстроено произнёс бандит.
-Итак, Саске, - начал Орочимару, вставая из-за стола, - ты честно выиграл, всё тебе.
Под этим «всё» подразумевался и блондин. Видно, что ему тяжело было расставаться со своей игрушкой, ничего, подрочит сам пару дней, рука не отвалится.
Я встал со стула, не торопясь собрал чемодан с деньгами, получил бумагу о передаче борделя моей группировке и килограмм героина в придачу. Хороший улов. Но пора сваливать.
Дойдя до двери, я остановился и сказал блондину:
-Иди за мной.
Лисёнок послушался, выдрессированный оказался, сей факт мне только на руку.
Ушёл не прощаясь, не церемонясь. Стрелять не должны, пока что, это не в их правилах.
Вышел я из заброшенного здания с двумя чемоданами и живым товаром, под пристальные и колючие взгляды бандитов. Бодрит, однако. Тут волей неволей на очко подсядешь, ведь здоровенных мужиков штук по десять стоят у каждого входа и вооружены они были наилучшим образом. Как мы вообще добрались до моей машины – непонятно.
Я закинул чемоданы на заднее сиденье. Блондин сел вперёд. Я завёл машину и рванул на свою квартиру. Хуёвый расклад, как ни крути. Босс рано или поздно узнает, что я выиграл и потребует это у меня. А отдавать не хочу. Я уже давно подумывал свалить из этой банды, слишком много там дерьма, хоть лопатой разгребай. Ситуация явно не в мою пользу, да и что мне делать с этим пацаном?
-Куда мы едем? – спокойный, ровный голос.
Кто это у нас заговорил! Охренеть, а я думал он немой.
-Ко мне.
-Зачем?
-Чем меньше будешь знать, тем дольше проживёшь.
-Мне уже нечего терять.
Ну-ну. Жизнь не в счёт? Какой холодный парень. Да его тоже понять можно. Заебала такая жизнь, во всех смыслах этого слова.
-Ты отдашь меня якудза?
Блять! Вот балабол!
-Посмотрим, как вести себя будешь.
-Я не хочу к ним, лучше убей, я больше не вынесу такой жизни, - тихая и грустная просьба.
-Нет резона тебя убивать. Мне это не выгодно.
-Прошу тебя! – он вцепился в мою руку.
Я едва не врезался в другую машину.
-Ты совсем больной?! Не лезь! – крикнул я, поворачивая.
-Извини… - блондин убрал руки, отвернулся и уставился в окно.
Какого хрена? Почему у меня такое чувство, будто я виноват? Я же не знаю, что значит слово совесть! Бред какой-то…
-Ладно! Я ничего тебе не сделаю, обещаю! Но не пытайся от меня сбежать или сдать кому-нибудь.
Лисёнок, кажется, улыбнулся. А он милый...
Так! Что за хуйня? Я тронулся по ходу. Строю тут из себя мать Терезу, только чтобы этот парень не обижался.
Мы подъехали к моему дому.
-Я беру чемоданы, и мы поднимаемся ко мне, только без глупостей.
-Само собой.
Я вышел и забрал чемоданы, блондин уже стоял у двери. Открыв дверь, я пропустил его внутрь. Лис зашёл, осмотрелся по сторонам и вынес вердикт:
-Нормальная хата.
Ха! Да у него по ходу от жопы отлегло, раз он решил, что ему ничего не угрожает.
Я занёс деньги в гостиную и положил на стол, а героин спрятал куда подальше. В гостиной у меня был бар, необходимо выпить. Парень бродил по моему дому, как по своему, я же удобно устроился на диване, включил расслабляющую музыку и потягивал коньяк.
Из той четвёрки игроков, самым опасным был Змей, а самым пиздапротивным – Пейн. Он может сдать за гроши, да даже просто так, ему нравится, когда другие страдают. В Кукловоде я уверен, пусть он и жестокий, но мужик гордый и умеет проигрывать с достоинством. Аристократ тоже болтать не станет, слишком изысканный для доносов. Значит, либо Змей, либо Пейн. Да, не круто.
В своих раздумьях я не заметил, как Лис зашёл в комнату и сел в кресло, напротив меня. Судя по его заинтересованному лицу, он что-то спросил, а я прослушал.
-Ну?
-Что нукаешь? Не запряг ещё, чтобы нукать.
-Я твоё имя вообще-то спросил, - обиженно проговорил блондинчик.
Отличное начало знакомства! Вечно я подъебать горазд.
-Саске.
Окинув меня задумчивым взглядом, Лис сделал про себя какие-то выводы и ухмыльнулся.
-Что?! – не выдержал я.
-Ничего, - пожал плечами.
Он меня до белого каления доведёт! Честное слово!
-Как ты оказался у Змея? – спросил я, выпив очередную рюмку коньяка.
-Не хочу говорить…
-А долго уже у него?
-Какая разница? Я теперь уже у тебя!
Блять…Конспиратор.
-Саске, а что мы будем делать?
Я едва не подавился. Что за вопросы?
-По дому голыми бегать.
Лис сначала сделал крайне невдупляемое лицо, а потом крайне злое. Ха-ха! Блин, как же приятно его злить.
-Иди ты в жопу! Я же серьёзно спрашивал!
-Не кипиши! Всё нормально, что-нибудь придумаю, - сладко потягиваясь на диване, сказал я.
-Ага, в таком состоянии ты мало что сможешь, - съязвил парень.
Слова, как красная тряпка для быка. Я поставил рюмку на столик возле дивана, встал, и медленно, словно зверь, нашедший свою добычу, подошёл к блондину.
-Ты чего?
Я упёрся руками в подлокотники кресла и, приблизив своё лицо к его лицу, шепнул:
-Хочешь узнать, что я могу?
Недоверчиво и слегка боязливо посмотрев на меня, он ответил:
-Не горю желанием.
-А придётся, - с наигранным сожалением сказал я. – Ты теперь мой и я могу делать с тобой всё, что захочу!
Я схватил его за руки, притянул к себе и поцеловал. Жёстко, без капли сомнения. Блондин сопротивлялся, меня это ещё больше распалило. Я укусил его за шею, он вскрикнул.
-Саске, пусти, ты же обещал, что не тронешь меня!
-Я не собираюсь тебя убивать, пытать или ещё что-то в этом духе, - обхватив его за талию, я продолжил, - бить тоже не собирался, но если ты будешь сопротивляться, мне придётся убрать этот пункт из списка. А большего, я не обещал.

Тяжёлый вздох. Ему некуда деваться, это было ясно, как день. Его давно лишили собственной воли, подчинили, но не сломали. Он не должен сломаться, у него впереди ещё целая жизнь. А я…я могу умереть в любой момент. Сегодня, завтра, да хоть сейчас, от его руки. Плевать. Но этой ночью он будет моим.

@темы: слэш, закончен, мини/драббл/виньетка, фанфик, R, deathfic, dark

---

Опасный покер. Глава 1

[Himitsu_Hoshi]

Фэндом:Наруто
Название:Опасный покер
Автор:Himitsu_Hoshi
Бета:Chipochinka
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Масаси Кисимото.
Пейринг:Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр:драма
Размер:мини, 3 главы
Размещение:с моего разрешения и с этой шапкой
Предупреждения:OOC,AU,POV Саске,мат,смерть персонажа
Статус:завершён
Саммари:История о том, как одна игра может изменить всё

Глава 1.

Напряжение. Запах дорогих сигар. Алкоголь. Азарт. Безумие. Желание победить, разорвать противника на куски, беспощадно, жестоко. Победа, её вкус так сладок, но до отвращения приторен. Но я всё равно хочу уйти победителем из этой комнаты, если вообще выйду отсюда живым. Риск добавляет остроты и веселья, да, идиотизм, но я люблю находиться на грани жизни и смерти, только тогда я могу почувствовать себя настоящим человеком.
Покер – игра, которая губит людей, игра, без которой я не могу. И сейчас, сидя за столом с тремя главарями самых могущественных токийских группировок, понимаю, в какой жопе оказался. Но не все участники пришли. Остался ещё один, самый сильный, самый влиятельный, которого ненавидят и боятся.
-Долго мы ещё будем ждать этого говнюка? – развязно спросил рыжеволосый якудза.
-Пейн, сбавь обороты, ты не на своей территории, - осадил его Канкуро.
-Заткнись, - огрызнулся Пейн.
-Ну-ну, не стоит так грубить, - ласково сказал Канкуро, доставая из-за спины пистолет и направляя наглецу его прямо в голову.
Рыжий оскалился, потянулся было за ножом, как третий из присутствующих сказал:
-Парни, успокойтесь! Что за детский сад?
Канкуро ядовито улыбнулся, медленно убрал пистолет на прежнее место и спокойно ответил:
-Неджи, скажи это лучше своему пирсингованному дружку, а не мне.
-Он мне не друг, - недовольно скривился Хьюга, - а ты не реагируй так бурно на всякие мелочи.
Тот лишь пожал плечами.
Пф, кучка психов. Весь этот город знал Канкуро, как Кукловода, таким было его прозвище. Все были в курсе того, как он работает, что делает и тряслись от страха, только от одной мысли о том, что может сделать Кукловод, если перейдёшь ему дорогу. Так что, никто, будучи в здравом уме, не будет его обзывать или затыкать, если, конечно же, этот «кто-то» не последний уебан и мазохист, готовый попасть в реанимацию от перелома костей во всём теле и с колом в жопе.
А насчёт Хьюги, так это избалованный ребёнок из аристократической семьи, возомнивший себя богом этого мира. К тому же, Неджи не оригинален в придумывании прозвищ, поэтому тупо стал величать себя Аристократом. Считает, что все должны слизывать дерьмо с его ботинок, ходить на задних лапах и выполнять то, что он хочет. Самонадеянный засранец, которому место главы клана досталось из-за нелепой смерти предыдущего лидера, а смерть того человека была не случайной и, несомненно, к этому всему приложил руку Неджи.
Ещё один «хрен с горы» - Пейн. Личность довольно тёмная, крайне непонятная, да и вообще, хуй знает что, это про него. О нём известно немного. Пейн – не настоящее имя, вроде бы, его зовут Нагато. Кто-то дал ему эту кличку, Нагато был не особо против, вот она и стала неотъемлемой его частью. Так же, он везде суёт свой длинный нос, постоянно что-то вынюхивает, строит козни и всеми возможными способами гадит всюду, где только может. Лесть – лучший способ, чтобы внедриться в его банду, и втереться к нему в доверие. Когда жизнь тебя имеет, как хочет и в любых угодных ей позах, начинаешь задумываться о том, как бы вылезти из этого кошмара, и не важно, законным путём или нет. Хочешь красивой жизни – загибайся раком, так и сделал Пейн. Подставил жопу одному, отсосал у другого, приласкал третьего, вот тебе пара баксов на еду и временное жилье. Так и проходит твоя жизнь. Бесконечный геморрой, одним словом.
Ну, довольно философствовать, ему бы пора уже явиться, что-то запаздывает, впрочем, меня предупреждали, что тот человек всегда опаздывает, полагая, будто ему можно всё.
Я неторопливо достал пачку сигарет, вытащил одну и закурил, с наслаждением вдыхая едкий дым и слегка щурясь. Пара минут прошла в тишине, но Нагато никак не мог угомониться и усидеть ровно на одном месте.
-Мужики, давайте уже играть, я не хочу больше ждать!
-Пейн, заткни хлебало, я тебе сейчас башку снесу, - устало проговорил Хьюга, потирая висок.
-Да пошёл ты, - пробубнил себе под нос рыжий.
-Саске, ты всё время сидишь и молчишь, неужели не хочешь поддержать культурную беседу? – усмехался Канкуро.
-Как-то не тянет болтать.
Хьюга покосился на меня, затем посмотрел на остальных, тяжело вздохнул и крикнул:
-Киба!
Дверь в комнату открылась, и вошёл один из самых сильных членов банды Неджи.
-Слушаю.
-Позвони Орочимару и скажи парням быть на стороже и держать оружие при себе, если увидите кого-то подозрительного, то вы знаете, что нужно делать, я не хочу, чтобы в нашу игру вмешивались посторонние.
Киба поклонился и вышел.
Суровый парень.
-Ну что ж, джентльмены, пока не явился Орочимару, скажите мне, какие ставки на кону, - воодушевлённо начал Хьюга, открывая бутылку виски.
-В моём распоряжении пара миллионов, - горделиво отозвался Пейн.
Ха, дешёвые понты.
-Определённая сумма денег, парочка магазинов и бордель, - «скромный» ответ Кукловода.
-Деньги, девочки, килограмм героина и гараж, забитый крутыми тачками, - просветил всех Неджи.
Канкуро выразительно присвистнул, Пейн нервно закурил, а я охуел. Не фиговые тут ставки.
-А что насчёт тебя? – спросил шатен.
-Свои ставки скажу, когда Орочимару придёт.
Удостоился я взгляда типа: «хрен с тобой золотая рыбка, ещё пиздюлей получишь». Да и чёрт с ним. Для меня главное – обставить «его». Больше ничего не требовалось. Я знал: провалю задание, на моё место пришлют другого. Перспектива не особо приятная, но что поделаешь, бизнес есть бизнес.
Дверь снова открылась, зашёл Киба и отчитался:
-Орочимару-сама приехал.
-Слава тебе яйца! Не прошло и года! – негодовал Пейн.
Все сразу приободрились, приняли соответствующее выражение лица и самую непринуждённую позу.

Через несколько минут пришёл последний из игроков. Первое впечатление о нём было такое: педант, гомик и змея подколодная, хотя «Змей» была его кличка в бандитском мире. Лицо было бледным и осунувшимся, глаза похожи на маленькие стекляшки, в которых кроме жестокости и коварства больше ничего увидеть было нельзя. Сзади него плёлся какой-то парень, невзрачный и довольно неприятный, он был в очках, но это нисколько не придавало ему интеллигентности, а наоборот, отталкивало. За стёклами очков он будто что-то прятал, что не хотел показывать никому. Таких людей и называют подозрительными.
-Приветствую, господа! – высокомерно поздоровался Змей, - извините за опоздание, вы же понимаете, как трудно в нашем бизнесе выделить хоть минуту свободного времени, - он театрально махнул рукой, - работа, работа и ни секунды покоя, - якудза сел за стол.
-Хватит разглагольствовать! Садись и играй, – сказал Пейн.
-Да, да! Итак, я вижу, среди нас новенький? – спросил Орочимару, взглянув на меня.
-Да, - ответил Неджи, - его нам посоветовал один очень известный человек.
-Я уверен, он сможет составить нам достойную конкуренцию, - поддержал меня Канкуро.
-Играем как обычно, 52 карты, - привлёк внимание Хьюга, - начальная ставка – полмиллиона.
Якудза подняли чемоданы с пола, достали оттуда нужную сумму и положили в центр стола, я поступил так же.
Неджи раздал всем по пять карт, я взял свои и едва не выругался. Мне досталась «тройка», не самая удачная комбинация, но и не сама худшая. Я взглянул на своих соперников. Нагато, нахмурив брови, смотрел в свою колоду и, вероятно, раздумывал, что делать дальше. Кукловод закурил, ожидая, когда ставки начнут расти. Змей подал голос первым:
-Повышаю до семисот тысяч.
-Я меняю две карты, - проговорил рыжий.
Хьюга произвёл обмен и поинтересовался:
-Кто-то ещё будет поднимать ставки?
-Поднимаю до восьмисот, - пошёл на риск Канкуро.
-Ну что, вскрываемся? – предложил Орочимару.
-Начинай, Пейн, - сказал Аристократ.
-Две пары, - печальным голосом ответил Нагато.
-У меня стрит, - разочарованно бросив карты на стол, оповестил всех Змей.
-Тройка, - произнёс я.
-Ха-ха! Сосите мой толстый член, ребятки! У меня Фул Хаус! – торжествовал Неджи.
-Хьюга, засунь свой крохотный член обратно в штаны и открывай ротик, у меня каре, мать твою! – проорал довольный Кукловод.
Я едва не рассмеялся. Блин, этот парень определённо мне нравится! Хоть я и проиграл деньги, это не сильно беспокоило, ведь всё самое занимательное ещё впереди.
-Аристократ, а тебя сейчас классно поимели! – ржал Пейн.
-Да пошли вы на хуй! – обиделся шатен.
-Раздавай, сосунок, - подколол его Канкуро, сгребая выигранные деньги.
Неджи промолчал, собрал карты, потасовал их и снова раздал.
-Делаем ставки.
-Полтора миллиона, - предложил Змей.
-Миллион йен, - сказал рыжий якудза.
-Винный магазин, - ответил Кукловод.
-Десять новых заграничных машин, - сделал ставку я.
-Пятнадцать машин, - произнёс Неджи.

Я взял карты. Пока не прёт. Флэш, вот засада. Не думаю, что во втором раунде удастся победить с такой комбинацией. Хорошо хоть немного поставил. Ха, Аристократ опять нервничает, видимо, и ему не прёт. Кукловод что-то тоже приуныл, а Пейн, походу, сейчас вообще разрыдается. Неужели всем какая-то хрень досталась? Взглянул на Змея. Улыбается, гад.
Атмосфера накаляется, развязка близка, остался ещё один раунд, ставки взлетят до небес, а я всё равно получу главный приз, ради этого я здесь.

@темы: слэш, закончен, мини/драббл/виньетка, (жестокость), фанфик, drama, R, deathfic

---

Только чистая ложь. Глава 13

[Kawaii666killer]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Elodia
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie

Да неужели новая глава!

Глава 13



Лишь мой шут с неизменчивой рожей,
Походив, усмехнется во тьме.
Удивительно, в чем-то мы схожи -
Отраженья друг друга в стекле.



Как это бывает, когда в самый ненужный момент кто-то входит в комнату? Когда понимаешь, что лучше провалиться сквозь землю, чем обнаружить себя в данной ситуации? Так бывает, и называется это подвох от судьбы. Итак, этот подвох произошел в один трудный день, в госпитале Конохи, в палате №66. Молчание, ступор, шок, покрасневшие лица.
- Ну, мы зайдем попозже… - первой подала голос Цунаде, стеснительно улыбаясь и закрывая за собой и Куренай дверь.
Какузу и Какаши еще с минуту глядели в то место, где недавно стояли две куноичи. Затем, видимо немного придя в себя, Хатаке рухнул обратно на кровать и, закрыв лицо рукой, начал смеяться.
- Смешно? – послышалось рычание Какузу, у которого от злости тут же загорелись глаза. – Да я тебя сейчас удушу!
- Ой, ну с кем не бывает! – Какаши, убрав руку от лица, прикрыл ею рот, пытаясь удержать не отпускавший его смех.
- Со мной такого не должно было быть! Ты идиот! Придурок! Знаешь, как ты уже осточертел мне?! Вот как это назвать? А? Да я им теперь в глаза смотреть не смогу! Ты видел их лица?! Видел?! А! Да чтоб тебя, ублюдка, черти драли! – Какузу, казалось, сейчас вскипит.
- Ну, успокойся, Ку-чан! Все забудется и…
- Ты меня как сейчас назвал? – тихо, но вполне отчетливо спросил отступник.
- Э… Какузу…. – Какаши начал потихоньку отползать, уже раздумывая над планом побега.
- Нет, повтори – как ты меня назвал сейчас?
- Ку-чан…

Цунаде и Куренай молча стояли за дверью палаты, не зная, стоит ли им обсуждать недавно увиденное – или лучше будет просто промолчать. Но, когда женщины услышали смех Какаши и злые крики Какузу, то на душе будто полегчало, и сразу захотелось поговорить:
- Нет, я, конечно, знала, что между ними что-то есть, но чтобы такое… - первой заговорила Куренай, все еще стеснительно улыбаясь.
- А я знала, но как-то не думала, что когда-нибудь застану их за этим… - ухмыльнулась Пятая.
- Да, кажется, в Конохе скоро понизится рождаемость, - хихикнула куноичи.
- Ну успокойся, Ку-чан! …. – послышалось из палаты, и женщины тут же попытались подавить смех.
- Какаши не знает, на кого нарывается? – прикрывая рот рукой, прошептала Куренай.
После этого было недолгое затишье, потом резкий звук – то ли от удара, то ли от упавшего предмета, и отборно красочные и поучительные маты.
- Развлекаются ребятки, - улыбаясь, вздохнула Хокаге. – Думаю, нам и вправду будет лучше зайти попозже.
Куренай кивнула в ответ, и они с Пятой устремились к лестнице, обсуждая тему распространяющейся как грипп «не рождаемой» ориентации.

- Злой ты, Какузу. Я к тебе со всей душою, а ты бьешь меня, - скулил Какаши, сидя на полу.
- Я не злой, а справедливый. Вообще, в старые добрые времена за неправильное обращение к феодалу убивали. Так что я еще милый и хороший, - прорычал Какузу, собирая свою одежду. – Оденься лучше.
- Зачем? Они все равно ушли, так что, может, сообразим еще раз? – растянувшись в улыбке, спросил Какаши, садясь на кровать.
- Оделся и смылся, а то я всерьез начну вспоминать старые добрые времена, - повернувшись и, будто пытаясь прожечь Хатаке взглядом, ответил Какузу.
- Ладно, ладно! – слегка подняв руки, будто сдаваясь, и делая испуганный вид, пролепетал Какаши. – Будь по вашему, Какузу-сама.

Вечер того же дня. Какаши прогуливался по улице, листая любимую «Ича-Ича» и вспоминая дневное «счастье», из-за чего на лице то и дело появлялась довольная улыбка, которую (ах, как он был рад!) скрывала маска. После того, как его из палаты, чуть ли не пинком под зад, выгнал Какузу, Хатаке не знал, чем себя занять. Сидеть у двери как верный песик и ждать, пока его «милый, суженый, ряженный» не подобреет было не в его характере, поэтому пришлось просто без дела шататься по улицам Конохи.
- Какаши-сенсей! – послышались знакомые голоса.
- Йо, - Хатаке, как всегда, поднял одну руку, приветствуя Наруто и Сакуру.
- Какаши-сенсей, тут такое! – запыхавшимся голосом заговорил Наруто, остановившись возле джонина. – Ямато-сенсей с катушек слетел!
- Да, да! Он явно какой-то странный был и до этого, но сейчас вообще пугает! – Сакура встревожено уставилась на Какаши.
- Э? Так, стоп! – джонин убрал книгу, явно заинтересовавшись новостью. – Отдышитесь, и начнем по порядку.
- Да! – Наруто глубоко вздохнул и начал, – В общем, Ямато-сенсей, как вы помните, помогает мне тренироваться над освоением новой техники. Так, вот, все было сначала нормально, но сегодня днем у него будто крыша поехала! Сначала он начал расспрашивать меня о Сае, задавая странные вопросы, типа, что ему нравится, чем увлекается и тому подобное, а потом…
- А потом, когда я принесла еду для Наруто, Ямато-сенсей схватил меня за руку и уволок в лес! – продолжила Сакура, перебив своего сокомандника. – Сначала я сильно испугалась, но он вдруг остановился и начал серьезно спрашивать меня, как я общалась с Саске, как я пыталась с ним заговорить и так далее, а потом…
- Вернувшись на тренировочную площадку, куда уже пришел Сай, чтобы узнать, как у меня обстоят дела, Ямато-сенсей, подбежав к нам, сказал, чтобы я немедленно шел тренироваться и, тут же куда-то утащил Сая!
- Мы с Наруто, сильно испугавшись такого поведения Ямато-сенсея, решили проследить за ним. И, вы представляете… - Сакура и Наруто, оглянувшись по сторонам, будто боясь, что их подслушивают, шепотом вместе произнесли:
- Они пошли бар!
- Э? – Какаши, у которого, с каждой секундой на протяжении всего рассказа, медленно, но четко расширялись глаза, сейчас находился в полном недоумении. – Что за бар? И что они там..?
- Новый, недавно открывшийся бар! – перебив Хатаке, сказал Наруто.
- Там специально сделаны отдельные комнаты, чтобы люди друг другу не мешали! – уточнила Сакура.
- Так, что мы не знаем, зачем и почему Ямато-сенсей уволок туда Сая… Нас элементарно туда не пустили…
- Но мы за него очень беспокоимся!
- Ямато-сенсей сошел с ума! Его надо к Цунаде на лечение! – в панике затараторил Наруто. – Надо спасать Сая! Вдруг он решил его споить и продать на органы!
- Так, тихо! – заткнул учеников Какаши, и, сделав паузу, сказал. – Я сам пойду и узнаю, что такое случилось с Ямато, а вы успокойтесь и идите по домам. Наруто, это особенно касается тебя, так, как из-за тренировок ты сильно выматываешь организм, и теперь несешь черт знает что. Сакура, а ты лучше зайди к Цунаде, может, появилась какая работа – а то, я погляжу, тебе заняться нечем. Все, детективы юные, разошлись, - поставив точку в разговоре, Какаши направился в сторону бара, оставив учеников пребывать в огорчении.

«Так, здесь значит Ямато «держит в заложниках» Сая?», - с ухмылкой разглядывая вывеску бара, размышлял Какаши. – «Ну-с глянем».
Джонин вошел внутрь и огляделся: это было новое, красивое, затемненное и, как видимо, дорогое заведение, в центре которого стоял круговой бар. Стены были черные с красивой красной подсветкой, и бордовыми дверями с вырезанными на них иероглифами и мифическими животными наподобие Кирина. Какаши подошел к бармену и начал расспрашивать того в какой комнате находится Ямато, при этом рассказывая выдуманные истории о том, что он должен срочно увидеть его по поручению Хокаге, и тому подобное. Бармен, немного помедлив, все же указал дверь – но уточнил, что, по сути, работникам строго-настрого запрещено рассказывать о клиентах. Хатаке, поняв намек, протянул бармену пару купюр и пошел в указанную комнату. Приоткрыв дверь, Какаши вообще пожалел, что решил отыскать Ямато, так, как картина напоминала недавнюю дневную сцену:
- Ой! – пытаясь прикрыться снятыми штанами, пискнул Ямато.
- Ксо… - опустив лицо и прикрыв глаза, горестно протянул Хатаке.
- Тц, - цыкнул Сай, немного покраснев и отвернувшись от Какаши.
- Семпай, вы… то есть… ну… вы же… Семпай! – пытаясь что-то объяснить, скулил Ямато, глядя то на джонина, то на Сая.
- Да, я лучше попозже зайду, - вздохнув, сказал Хатаке и вышел, закрыв за собою дверь.
«Нет, ну кто же мог подумать… Стоп… Ксо! Так это получается, что он из-за моей пьяной отговорки такое устроил! О боги! Теперь я точно пить не буду… Не надо было ему говорить, что я волнуюсь за Сая из-за того, что мальчик не хочет находить себе пару из женской половины общества, а ищет себе более-менее взрослого мужчину… Ксо… Неужели Ямато настолько доверчив? Ох… Нет, ну надо же было мне их так свести… Это уже не Коноха, а сборище геев… Мда. И бар, я погляжу, сделан не для того, чтобы пьяные компании друг-другу не мешали, а для более интимных моментов.. Надо будет сюда с Какузу сходить».
Какаши вышел на улицу и, прислонившись к стене, взглянул в небо. Стало вдруг смешно из-за осознания всего произошедшего за сегодняшний день. Вот как оно бывает – один день, а какой насыщенный!
«Пятая точно меня убьет, если еще и это узнает», - ухмыльнулся про себя Какаши. – «Ладно, пора уже и пленника навестить… Куплю ему еды нормальной, а то он на больничных касторках скоро помрет».

Цунаде с Куренай зашли в главный кабинет Хокаге. Обе женщины задорно смеялись, а Куренай даже утирала слезы – настолько весело ей было.
- Ох, Цунаде-сама, рассказали вы мне! Все же, Какаши оказался тем еще хитрюгой!
- Извращенцем он оказался, Куренай! – ухмылялась Пятая, садясь на свой стул. – Эта деревня меня все больше и больше поражает. Сначала я удивлялась сопляку, который мечтает стать Хокаге, потом здешнему населению, которое так любит эту деревню, потом отдельным шиноби и их точкам зрения… теперь – вот! Эх, веселый в Конохе народ, ничего не скажешь. Ни капли не жалею, что я Хокаге этого забавного места! – искренне улыбнулась Цунаде.
- Да уж, - вздохнула Куренай.
Дверь скрипнула, отворяясь, и в комнату вошел человек, из-за которого веселье у обоих куноичи сразу же пропало.
- Что тебе нужно, Данзо? – нахмурившись, серьезно произнесла Цунаде.
В ответ мужчина, подойдя к столу, ударил по нему изо всей силы – а, точнее, дури, как посчитала Пятая.
- Это я хочу спросить, что тебе нужно?! Ты - Пятая Хокаге! Что тебе нужно от отступника и члена организации Акацки?! Какого черта он все еще жив?!
- Я лучше уйду, - сказала Куренай, и поспешила выйти из кабинета, чувствуя назревающую бурю.
- Он жив потому, что я так решила, - не обращая внимания на уход куноичи, отвечала Цунаде создателю Корня АНБУ.
- А знаешь, что сделает совет, узнав об этом?
- У меня есь веские основания на то, чтобы оставить его в живых , поэтому совет ничего не сделает – так что, Данзо, вали отсюда по доброму, пока я этот стол об тебя же не сломала, - уже более грубо и громко заговорила Цунаде.
- Да, но если этот самый отступник причинит вред Конохе, то тебя сметут с места Хокаге. Держись крепче на этом стуле, Цунаде, - прошипел Данзо, отходя от стола по направлению к двери.
- Ублюдок, ты мне угрожать не боишься?! – Цунаде вскочила со стула, показывая, что лучше будет сейчас выметнуться из кабинета.
- Зачем угрозы? Это просто назревающий факт, Пятая, - с этими словами Данзо закрыл за собой дверь.
- Тварь, - тихо рыкнув, сказала Цунаде, садясь на стул и успокаиваясь.
«Надо что-то предпринимать. Срочно».
В дверь постучалась, и, с фразой «Цунаде-сама, можно?», зашла Шизуне. Увидев напряженный взгляд Пятой, она тут же забеспокоилась:
- Что?! Что такое? Почему вы на меня так смотрите?!
- Вызови Какаши.
- А что…?
- Быстро! – чуть ли не криком перебила Цунаде.
- Есть! – дрожащим голосом ответила Шизуне, и тут же вылетела из кабинета.

- Вызывали, Хокаге-сама? – скромно почесывая затылок, произнес Какаши, уже стоя в кабинете Пятой.
«Сейчас, наверное, начнет гнуть про Какузу… Она наверняка хотела его осмотреть, а тут такое… Ох, трудный день сегодня, трудный».
- Какаши у нас появились серьезные проблемы, - Цунаде, прокашлявшись, сразу перешла к делу. – Данзо узнал о том, что мы держим Какузу в живых.
«Что?!»
- Он намекнул, что если Какузу что-то сделает против Конохи, а мы не сможем это предотвратить, то мне не избежать кары совета. Ты же знаешь его рвение на пост Хокаге? Так что, скорее всего, он попытается сделать так, чтобы Какузу агрессивно отнесся к Конохе, либо подстроит что-нибудь, преподнеся это совету как действия плененного отступника, которые мы не смогли предотвратить. Короче говоря, за Какузу сейчас нужен глаз да глаз. Шизуне и Сакура уже дежурят у палаты, и мы к ним сейчас присоединимся. Во-первых, я, наконец-таки, хочу его нормально осмотреть, - повеселев, сказала Цунаде. – А, во-вторых, ты с ним теперь неразлучно будешь находиться в палате до тех пор, пока все не устаканится. Но у меня просьба – давай ка без...
- Я все понял, - улыбнувшись с прищуром, перебил Пятую Какаши.
- Вот и умничка, - Цунаде с ответной улыбкой поднялась со стула. – Теперь пойдем, больничный любовничек.

@темы: слэш, Humor, миди, фанфик, в процессе, NC-17, romance, deathfic, dark

---

Только чистая ложь. Глава 12

[Kawaii666killer]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Княгиня Пустоты
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie


Глава 12

Ты расправь свои же крылья,
Полети туда, где слышишь
Свою песню о том мире,
Где судьбу свою отыщешь.
Не смотри ты на лжи краски,
Ведь наш мир давно уж выцвел.
Ты забудь про эти сказки,
И про прошлое, что видел.

- Йо, Какузу!
Поприветствовал Какаши отступника пьяным и веселым голосом – но в ответ услышал лишь тишину. В воздухе витали нотки ступора…
Какузу, вытаращив глаза, смотрел на пошатывающегося и смеющегося джонина, который подходил все ближе и ближе к кровати. И вот, когда Хатаке приземлился на край, отступник наконец пришел в себя и, отодвинувшись подальше, дабы не чувствовать перегара, ответил:
- Ксо, да ты надрался, что ли? От тебя несет за километр!
- Ну, выпил чуток, мне вроде уже можно, - Какаши смущенно почесал затылок. – Я тут, в общем-то, пришел тебе сказать, что я в порядке…
- Да, по тебе видно, идиотина! На черта надрался? Деньги девать некуда? Ну, так мне бы отдал! – Какузу начинал потихоньку злиться – в большей степени из-за того, что чувствовал в данной ситуации свою вину. – Пьянь Коноховская.
- Эй-эй! Ты мне не жена, чтобы вот так на меня орать! Хотя и мог стать ею… в смысле… ксо... – Хатаке замолчал, пытаясь привести мысли в порядок.
- Пьянь, - снова констатировал факт отступник.
- Послушай, Какузу, - голос Какаши стал более серьезным, из-за чего джонин уже не казался таким пьяным. – Я вот что сказать хотел: прости за доставленные неудобства и мою дурь. Сам не знаю, почему это все произошло. Я тут подумал и решил, что для нас обоих будет лучше, если я перестану выполнять роль «сиделки». Короче, я попрошу Цунаде, чтобы она разрешила мне отказаться от этого задания.
Какузу молчал, не зная, что ответить. Просто смотрел на Хатаке – и не верил сказанному. Как так? Он больше не будет следить за Какузу? Не будет развлекать его? Не будет общаться с ним? Не будет…
«Я, наверное, окончательно свихнулся, или, может, эта Цунаде не то лекарство мне выписала, но… ксо, я не хочу, чтобы Хатаке отказался следить за мною… И что же делать?».
Почему-то вспомнился разговор с той черноволосой куноичи. Какузу, тяжело вздохнув, опустил голову и закрыл рукою лицо.
- Какаши, я тебя ненавижу, - то ли зло, то ли равнодушно прошептал отступник.
- Именно поэтому я и откажусь от…
- Ты врун, идиот, псих и извращенец, - уже громче сказал Какузу, поднимая голову.
Хатаке в ответ лишь поморгал, удивляясь столь бурному потоку оскорблений – высказанных, впрочем, совершенно беззлобно.
- Ты жестоким образом изменил мою жизнь. Ты дал мне ложную надежду, оставил меня в живых, из-за чего я валяюсь который день в больнице, чувствуя себя беззащитным и жалким существом. Ты издевался… нет, извращался надо мной!
- Какузу, я согласен, и чувствую себя полной скотиной, поэтому..
- Не перебивай! – рявкнул отступник, и, когда Какаши кивнул в ответ, продолжил. – Из-за того, что только твою рожу я и вижу целый день, она уже тупо не вылезает у меня из головы! Мало того, что из-за тебя у меня не жизнь, а кома сплошная, так ты теперь еще и мысли мне своей дурью засорил! Ты хоть понимаешь, что это все значит?! – Какузу уже едва ли не кричал, прожигая Хатаке злобным взглядом.
- То, что ты меня видеть не желаешь?... – опустив голову и глядя исподлобья, словно провинившийся мальчик, осторожно высказал свою догадку джонин.
- Хатаке, ты..! – Какузу схватил мужчину за волосы и с силой) потянул на себя. – Ненавижу тебя, ублюдок!
Какаши лишь вздрогнул и зажмурился, ожидая, что его ударят.
«Если он так хочет выместить свою злость, то пусть… Я это, наверное, заслужил… да и по пьяни, говорят, боли не ощущаешь…»
Вдруг отступник отпустил волосы Хатаке и, аккуратно сняв его маску, нежно провел рукой по щеке. Какаши, явно не ожидая такого поворота событий, в шоке посмотрел на мужчину.
- Какузу..?
Джонин не успел продолжить, так как его тут же поцеловали.
«Может, я перепил и у меня теперь глюки? Надо бросать, а то я так с ума сойду …»
Когда Какузу отстранился, Какаши приложил пальцы к губам, все еще не веря в произошедшее.
- Знаешь, - отступник отвел взгляд, смутившись. – Я тут тебе пытаюсь в чувствах признаться, а ты так на меня так смотришь. Это, как минимум, некультурно, - будто пытаясь процитировать Хатаке, сказал он, ухмыльнувшись.
- Ты…? То есть…? – Какаши, запинаясь и пытаясь адекватно ответить, начал расползаться в счастливой улыбке. – Ты..? Какузу!
Подскочив к отступнику и бормоча что-то невнятное, Хатаке привлек мужчину к себе.
- Идиот пьяный, - душась в объятиях и даже не сопротивляясь, еле выговорил нукенин.
- Какузу, да ты изверг! Это ведь не шутка? Нет? И только попробуй сказать, что шутка! – Хатаке тут же навис над мужчиной, серьезно глядя тому в глаза.
- Моя «профессия» не любит шуток. А если серьезно, то ты вообще первый, кому я такое говорю… - Какузу отвел взгляд, так как этот разговор его явно смущал.
- Знаешь, что я сейчас сделаю? – прошептал, все еще с серьезным выражением лица, Какаши и, не дождавшись ответа, вдруг расплылся в улыбке, – Возьму и трахну тебя.
- Что?! – нукенин в шоке посмотрел на джонина. – Ты осознаешь, кому сейчас это говоришь?!
- Во-первых, я пьяный и мне можно такое говорить, а, во-вторых, я это еще и исполню, и ты мне ничего не сделаешь, малыш, - ответил Хатаке, пытаясь подражать манере разговора Какузу.
- Страх потерял?! – отступник попытался вырваться из объятий, но джонин, хоть и был пьяным, сейчас его в силе превосходил.
- Нет, просто у меня счастье и возбуждение через край льют, - будто поставив точку, Какаши чмокнул Какузу в губы. – А теперь позволь мне, наконец-таки, порадоваться.
- Завтра я тебе все припомню на похмельную голову… - фыркнул нукенин, сдаваясь.
Какаши в ответ улыбнулся, и тут же поцеловал Какузу, попутно снимая с себя жилет. Целовал он страстно, но осторожно, не кусая губы и язык, как делал это в прошлый раз отступник. Хатаке хотел доставить и себе, и ему удовольствие, не прибегая даже к таким жестоким мелочам. Хотелось не просто секса, а любви. Да, именно любви... Кажется, он никогда такого в жизни не испытывал.
«Даже если это сон на пьяную голову, то пусть он не кончается. Я слишком счастлив».
Разорвав поцелуй, Какаши довольно ловко стянул с Какузу футболку, и, припав опять к губам, начал водить руками по его голому торсу: одной рукой провести возле сосков, немного задеть их, второй – ниже к штанам, к уже возбужденной, выпирающей плоти. Сжать ее и услышать стон сквозь поцелуй. Ах, какой это стон, как он возбуждает, сводит с ума… А это тело… Это великолепное тело, которое просто жаждет продолжения, подрагивает под шаловливыми руками, выгибается навстречу... Как это долгожданно и великолепно!
«Ксо, теперь я явно лишился рассудка», - думает Какаши, слыша новый стон, когда он, расстегнув штаны Какузу, начинает ласкать рукой его член. Потом отстраняется и с наслаждением и легкой улыбкой смотрит на отступника. Зеленые глаза просто сияют от страсти, в них виден звериный – и, в то же время, влюбленный огонек. Это завораживает. Какузу отворачивает голову, все еще смущаясь смотреть прямо в глаза Хатаке. Он в первый раз в пассивной роли, и поэтому чувствует легкий страх.
- Будет не больно… - ухмыляясь, шепчет Какаши на ухо отступнику, все так же продолжая ласкать рукой его член.
- Заткнись и действуй… - тихо и сбивчиво отвечает нукенин.
Джонин отстраняется, снимая с себя оставшуюся одежду, потом стягивает штаны и трусы с Какузу и нависает над ним.
- Умилительно видеть тебя таким покрасневшим.
Какузу лишь прикусывает губу, не зная, что ответить, и теперь и вправду краснеет. Джонин поворачивает его голову к себе, держа за подбородок, и нежно целует. Тем временем, руки опять начинают ласкать тело, сжимая ягодицы, проводя в зоне паха, поглаживая яички и массируя головку члена. Опять эти великолепные приглушенные стоны. Они ни с чем не сравнятся!
- Какаши… - сквозь поцелуй шепчет Какузу. – я хочу…
- Не слышу, – улыбаясь и отстраняясь от губ мужчины, отвечает джонин и, еле касаясь, проводит по стволу члена, задевая кожицу головки.
- Я хочу… - все так же тихо говорит отступник, тут же прикусывая себе губу, чтобы не застонать.
- Что хочешь? – Хатаке вводит палец и начинает растягивать сжимающееся колечко.
В ответ Какузу тяжело выдыхает и сжимает руками простынь. Какаши вводит второй палец и, все также улыбаясь, смотрит на нукенина.
- Что ты хочешь, Какузу? – спрашивает вновь джонин, вводя третий палец.
Мужчина что-то шепчет, но Хатаке не слышит, поэтому начинает второй рукой массировать головку члена, сильнее заводя отступника.
- Хочу… тебя… - Какузу через силу говорит это немного громче.
- Что-что? – джонин вынимает пальцы и начинает головкой своего члена водить вокруг отверстия.
- Какаши, я хочу тебя… - со стоном выдыхает отступник.
Хатаке, будто поощряя, целует Какузу и начинает медленно входить в него. Сквозь поцелуй слышатся стоны. Нукенин обхватывает Какаши руками, прижимаясь.
- Ксо… - выдыхает Какузу сквозь стон.
Когда Какаши понимает, что Какузу уже вполне привык, то начинает двигаться быстрее. Но потом вдруг останавливается и выходит из него, из-за чего отступник недовольно стонет.
- Какузу, перевернись, пожалуйста, - говорит Какаши.
Отступник недовольно фыркает, но, все же, переворачивается на живот. Джонин нависает над мужчиной и приподнимает ему бедра, немного разводя ноги. Потом наклоняется к уху Какузу и шепчет:
- Скажи мне, чего ты хочешь? – проводит рукой по стволу его члена.
Какузу стонет, уже не в силах сопротивляться таким ласкам.
- Чего ты хочешь, Какузу? – повторяет вопрос Какаши, нажимая большим пальцем на головку.
- Ублюдок, я тебе это припомню… - сбивчиво шепчет отступник, понимая, что сгорает от стыда и от предвкушения дальнейших действий.
- Если тебе не нравится, я могу не продолжать, - ухмыляется Какаши и отстраняет руку.
Нукенин прикусывает себе губу и недовольно стонет. Ему и вправду нравится все происходящее, и он очень хочет, чтобы Хатаке вошел в него и, наконец-таки, его трахнул. Но гордость просто не позволяет такое сказать. Не позволяет нормально произнести «я хочу тебя», не позволяет нормально объясниться в чувствах. Ну, где это видано, чтобы Какузу показывал такие эмоции? Ни разу не было такого на его памяти, а тут пришел этот чертов коноховский шиноби и, перевернув жизнь бухгалтера Акацки, влюбил в себя.
«Я тебе все припомню, завтра… точно все припомню… Ксо…»
- Я хочу тебя… не останавливайся… - шепчет нукенин, кусая себе губы.
Какаши, добившись своего, мурлыкнул на ухо отступнику, потом, пристроившись поудобнее, медленно вошел в Какузу наполовину. Начал двигаться, опираясь одной рукой о кровать, а второй поглаживая член мужчины. Опять послышались стоны, и Какаши увеличил темп, уже вводя член полностью.
Какузу сжимал руками простыни, комкал их, чувствуя боль, но вскоре пришло ни с чем несравнимое наслаждение, и еще какое-то странное состояние. Все, что отступник сейчас чувствовал, перемешалось воедино и просто сводило с ума. Хотелось говорить то, чего он никогда не сказал бы вслух…
- Люблю… - выдохнул он, кончая.
Какаши, кончив следом, повалился сверху, обнимая одной рукой Какузу. Они лежали молча, переводя дыхание. И только сейчас к отступнику пришло осознание произошедшего: день, больница и сказанное им пару минут назад слово. Но на этом, казалось бы, проблемы не закончились, так как дверь палаты, которую пьяный Хатаке закрыть не додумался, открылась.
«О нет», - подумал Какузу.
- Ксо… - заныл Какаши, пытаясь найти хоть что-то, чем можно прикрыться.
- Ой, - прикрыв рот рукой и сделав шаг из палаты, покраснела Цунаде.
«Ох», - подумала Куренай, также покрываясь румянцем и выглядывая из-за спины Хокаге.

@темы: слэш, Humor, миди, фанфик, в процессе, NC-17, romance, dark

---

Только чистая ложь. Глава 11

[dhampir]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Княгиня Пустоты
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой (разрешение получено)
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie




Глава 11

Небо - есть зеркало Ада.
Плачет оно потому,
Что не поймет оно смрада -
Рай не поймет Сатану.

Было восемь утра, когда Куренай вышла из дома и направилась к госпиталю. Еще вечером у нее в голове зародился хитрый план, который, как решила сама куноичи, нужно обязательно привести в исполнение – и, тем самым, помочь Хатаке.
«Если что-то пойдет не так, то я крупно попаду… Нужно действовать очень аккуратно».

Госпиталь. На вахте сидит тучная тетка, перелистывая какой-то женский журнал, пытается решать кроссворд и наворачивает бутерброд с маслом. Входная дверь открывается, и внутрь заходит женщина. Почему-то вахтерше сложно понять, кто это, сколько ей лет и знает ли она ее вообще.
- Здравствуйте, вы к кому пожаловали? – пробасила тетка, положив бутерброд с журналом на стол и встав со своего места.
- Я медсестра, - монотонно проговорила вошедшая. – Я работаю у вас давно. Неужели вы меня не узнали?
- А… - вахтерша вдруг понимает, что это сотрудница госпиталя, восемнадцатилетняя чернокудрая медсестра. – Аки-сан… Давно вас не было…
- Да, верно, - женщина кивает в ответ. – Не подскажите ли, в какой палате лежит новый пациент, и не дадите ли мне его «историю»?
- В палате номер шестьдесят шесть… - тетка начала рыскать в шкафчиках, и через несколько секунд протянула искомую тонкую карточку. – Вот, возьмите.
- Спасибо, - говорит медсестра, забирая протянутое. – Я пойду работать, - с этими словами она уходит в сторону лестницы.

Какузу лежал на кровати, глядя в до боли знакомый потолок и теребя в руках купюру Рё. После вчерашнего разговора с Какаши мужчина все никак не мог привести свои мысли в порядок. Он считал, что слишком грубо ответил вчера на признание джонина. Жестоко ответил – и, наверное, тем самым сильно задел его.
«Наверное, не стоило мне так… Хотя, я не понимаю, почему вообще беспокоюсь о его чувствах и состоянии? Я ведь и вправду хотел всего лишь его использовать… Так, почему же хотел? Я использовал! И все… все…»
Он поднес купюру к лицу, чтобы ощутить ее запах, но потом вдруг усмехнулся.
«Пахнет им… Твою ж мать… Почему она пахнет тобою, Хатаке? Почему я думаю о тебе? Лучше бы ты и вправду убил меня. Я бы тогда не мучился здесь, размышляя, что мне теперь с тобою делать. Козел ты, Хатаке…»
Вдруг дверь в палату со скрипом открылась, и Какузу сразу же повернулся на звук. Вошла черноволосая, вполне симпатичная медсестра со стаканом какой-то жидкости в руке.
- Здравствуйте, господин Какузу, - девушка мило улыбается и подходит к кровати.
Мужчина молча отворачивается от медсестры, пряча купюру под подушку.
- М… Вы, как будто, ждали кого-то другого? - слышно, как стакан ставят на тумбочку.
- Не твое дело, - шипит отступник.
- Зачем же так грубо? Мы вас лечим, причем бесплатно, а вы так относитесь.
Какузу понял, что ему сейчас лучше поговорить с этой медсестрой в знак благодарности. Все же, слово «бесплатно» бывший бухгалтер Акацки слышит нечасто.
- Спасибо за лечение, - собравшись с силами, благодарит Какузу.
- Благодарите Гондайме, - девушка улыбается. – Вы себя вообще как чувствуете?
- Ну, вроде поправляюсь…
- Странно.
- Что странного?
- Да то, что вы говорите это не радостно.
Какузу немного удивляется такому заявлению, но вида не подает. Медсестра, подойдя к окну, встает к отступнику спиной.
- Кстати, а где ваш надзиратель?
- Э… Спит еще, наверное. Мне почем знать?
- И это странно. Ведь он здесь раньше находился с самого утра.
- А.. ну, значит, дела появились… Да откуда мне знать, почему этого идиота до сих пор нет?
Какузу начинает немного злиться, понимая, что он и сам очень хочет увидеть Какаши.
- А вы с ним хорошо общались?
- Ну, да…
- И что вдруг стало не так? – медсестра повернулась лицом к отступнику.
- Эм… Стоп, а вам какое до этого дело? – Какузу уже более серьезно взглянул в красные глаза девушки.
- Я должна знать, что тревожит моего пациента и не дает ему встать на ноги. Любое негативное воздействие, особенно психологическое, может затормозить выздоровление. Особенно, учитывая вашу ситуацию.
Какузу отвел взгляд, не желая отвечать.
- Вы с ним неплохо ладили. Получается, это единственный человек, которому вы можете более или менее доверять. Он – единственный, кто с вами здесь общается, единственный, кто исполняет ваши просьбы, развлекает вас. Все остальные в этой деревне – да и, скорее всего в мире, вряд ли вам близки хотя бы на таком уровне. Верно? Ведь, если учесть, что вы отступник, получается, что такие понятия, как «Родина» и «семья», для вас не существуют. Единственное, что у вас было - это организация, в которую вы уже не вернетесь. И, если там кто-то и был вам дорог - про него тоже можно забыть. Выходит, что у вас нет никого, кроме того человека, которого поставили за вами наблюдать. Я права?
Какузу смотрел в пол, не решаясь взглянуть в эти пронзительные глаза. Они давили. Да и сам разговор давил.
- Скажите, вы бы хотели начать жизнь заново?
- Да, - решается ответить отступник, надеясь перевести разговор. - Но вряд ли жители этой деревни того захотят, после случившегося. Тот человек, Асума, которого убил мой напарник… Он явно был великим шиноби. А я хотел еще забрать его тело на черный рынок. Меня, как минимум не простит его семья, какие бы извинения я не принес и сколько бы лет не прошло.
- Можете считать, что один человек вас уже простил. Так что, все еще впереди.
Какузу взглянул на девушку… нет, на женщину! Он вдруг понял, что человек, который стоит перед ним, старше, чем ему казалось ранее.
- Надеюсь, что у вас с Какаши общение наладится. Он никогда не ошибался в людях, и я ему верю. Поэтому и прощаю вас.
И еще Какузу заметил, что эта женщина…
- Вы… вы беременны… это…
- Да, - куноичи приложила руку на округлившийся животик.
- Прощаете?... Значит… получается, что его отец… Ксо!
Какузу впервые в жизни впал в панику из-за того, что убил человека. Он опустил голову, закрывая лицо руками. Если бы он мог все изменить… Ведь перед ним сейчас стояла женщина с не родившимся малышом внутри. Малышом, чьего отца убили.
- Если я могу что-то для вас сделать… - Какузу поднял взгляд на куноичи.
- Лишь одну вещь, - улыбнулась она в ответ. – Будьте честны с собой и не теряйте то, что вам дорого. У вас еще есть шанс начать новую жизнь.
- Но…
- Выздоравливайте, Какузу-сан, - женщина пошла к выходу из палаты. – А Какаши, я думаю, скоро придет, - сказала она, улыбаясь, и вышла, закрыв за собою дверь.
- Да быть того не может! – дрогнувшим голосом сказал отступник.

- Ох! – вздохнула Куренай, выходя из госпиталя.
Все же, ей удалось совершить тот самый план, а в точности – пробраться в палату Какузу и поговорить с ним. Ну, и, заодно, немного облегчить его ношу. Куноичи посчитала, что нет смысла злиться и как-то мстить отступнику за уже случившееся с Асумой. Все же, это не он его убил. Да и, вдобавок, не сможет она, Куренай, «убрать» того, кто стал дорог Какаши. Женщина, конечно, еще не до конца понимала, что именно за отношения у Хатаке с этим странным мужчиной, но надеялась, что у них все будет хорошо.
«Все же, у Какаши уже давно не было человека, с которым он был бы счастлив. Друзья его погибли, сенсей тоже… Думаю, я правильно поступила, решив помочь ему с Какузу. Да, Асума? Может, теперь у нашего Хатаке на душе будет хоть немного светлее?»
Женщина улыбнулась своим мыслям.
- О, Куренай!
Куноичи не могла не узнать этот голос, и тут же на него обернулась:
- Здравствуйте, Цунаде-сама.
- А теперь рассказывай, что же ты делала в госпитале?
Куренай натянуто улыбнулась, понимая, что так попасться на глаза Хокаге было жуткой нелепостью для шиноби. Врать смысла не было, так как ни одна отговорка явно не подействует – ведь, стоило Годайме зайти в госпиталь и поспрашивать вахтершу, как тут же станет ясно о наличии гендзютсу.
«Беременным все прощается. По крайней мере, так говорил Шикамару».
- Ну, как бы вам сказать?
- Как есть, Куренай. Как есть, дорогуша.


Какаши сидел в одном из самых убогих баров Конохи и нещадно пил саке. Он просто хотел заглушить все произошедшее как можно быстрее, а это был один из самых действенных способов.
«И почему все произошло именно так? А, ну и ладно! Еще найду свое счастье! Хотя, уже нашел! Как говорил Джирайя, саке – это первая любовь, не откажет и не кончится. Кампай!»
Осушив еще одну стопку за свой мысленный бред, Хатаке облокотился на спинку стула и поднял взор к потолку.
- Какаши-семпай?
Этот удивленный голос… Конечно же, это Ямато.
- Йо.
- Семпай?! Как это так случилось, что вы тут один? И что это…? Три бутылки саке?! На одного?! Да вы с ума сошли! Какаши-семпай, я вас не узнаю. Семпай, хватит! – заголосил Ямато, пытаясь вырвать у джонина следующую стопку.
«Ох, только заботливого шиноби мне здесь не хватало. Надо как-нибудь от него отвязаться. Пора включать смекалку».
- Семпай, зачем вы пытаетесь напиться? Что у вас случилось? – он, изумленно, смотрел на пьяного Какаши, который, был ко всему еще и с приспущенной маской.
- Знаешь, Ямато, у меня тут такое горе, - Хатаке скрестил руки, сделав серьезное лицо. - Но в него я могу посвятить лишь человека, которого поистине уважаю, - оценивающе посмотрел на собеседника.
- А? Я? – Ямато просто засиял, сочтя это намеком на себя.
- Верно, Ямато. И теперь я расскажу тебе эту тайну, - Какаши поманил шиноби пальцем и, когда тот нагнулся, прошептал на ухо. – Дело в том, что…
- Ага… да… - кивнул бывший член АНБУ. – Я не подведу вас! – и пулей вылетел из бара.
«Однако, нельзя быть таким доверчивым», - подумал Хатаке, ухмыляясь и выпивая долгожданную стопку саке. Потом, вздохнув, он встал, надел маску, расплатился за выпивку и направился прочь из бара. Шел по безлюдным переулкам, стараясь не показывать, что пьян. Кажется, он никогда столько не выпивал. Точно, никогда. Поэтому организм, с непривычки, так и норовил покачнуться в сторону.
«И как Годайме и Джирайя умудряются столько пить целыми днями? Вот что значит великие санины! Хах…»
Какаши и не заметил, как очутился перед входом в госпиталь. Будто бы ноги, по привычке, сами нашли дорогу, и привели его сюда. Поэтому, решив поговорить с Какузу и показать тому, что он, Хатаке, вполне пережил эту ситуацию, джонин зашел внутрь. Вахтерша что-то долго и упорно орала Какаши, но тот, пропустив все сказанное мимо ушей, спокойно прошел по лестнице наверх. Вскоре, к немалой радости Копирующего, бас тетки умолк. И вот она, дверь в палату шестьдесят шесть. Открывается, захлопывается.
- Йо, Какузу!

@темы: слэш, Humor, миди, фанфик, в процессе, drama, NC-17, deathfic

---

Только чистая ложь. Глава 10

[dhampir]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Княгиня Пустоты
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой (разрешение получено)
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie


Глава 10


- Ты любишь игрушки?
- Да, люблю.
- Какие ты любишь?
- Какие найду.
- То есть найдешь?
- Игрушки любви.
- Какая любимая?
- Наверное, ты.


Какаши уже успел убрать в палате все «улики» недавнего секса, и теперь, приняв душ, пытался как можно быстрее одеться. Вот только тело, к сожалению, начало подавать болезненные сигналы: в душе уже начала ныть и щипать шея, а теперь еще и спина заболела. И ведь еще целый день впереди...
«Главное – ни перед кем не спалиться... Я даже не представляю, как отреагирует Пятая, если узнает…»
Наконец, одевшись, Хатаке выбежал из душа, и тут же, побледнев, остановился посреди коридора. Тем, что так смертельно испугало его, была открытая дверь в палату. А ведь когда Какаши выходил в душ, он точно ее закрыл.
«Ксо… Я чувствую ее чакру… Пятая… Ксо! Так, успокойся, Хатаке… Я же все убрал? Ну да, все. Все в порядке. Я – профессиональный шиноби, и следы заметать умею… Но она же Хокаге! И, тем более, медик! Ох… Ками-сама, если ты есть – спаси меня!»
Какаши тяжело вздохнул и, придав лицу спокойное выражение, пошел к открытой палате Какузу. Шаги давались ему болезненно и физически, и морально, из-за чего такой короткий путь показался длиною в вечность. И вот, дойдя до палаты, Хатаке уже было хотел заглянуть внутрь – но тут же был вынужден отступить на шаг, пропуская Цунаде.
- О, Какаши…. М… - Пятая как-то странно посмотрела на шиноби и, отведя взгляд, закрыла дверь.
- Здравствуйте, Гондайме, - Хатаке пытался говорить непринужденно, что сейчас давалось с трудом. – А вы Какузу решили осмотреть?
- О, да. Я осмотрела его… - было такое чувство, будто Хокаге пытается подавить улыбку. – Слушай, Какаши… я ведь хороший медик, и ты это знаешь…
- Ну, да… - Хатаке тяжело сглотнул. – А что, что-то случилось?
- О, как тебе сказать… В общем, ты постарайся в следующий раз до осмотра ничего не делать с Какузу… - на щеках Пятой выступил румянец и она, прикусив губу, все же улыбнулась. – А то он опять без сил валяется… - закрыла рот рукой, пытаясь хоть как-то спрятать улыбку.
- А…. э… - Какаши быстро начал быстро бледнеть, понимая, к чему клонит Цунаде.
- Какаши, а я-то все думала, почему ты до сих пор не женат…
Джонин резко покраснел.
- Ну, ничего, ничего… - женщина, уже не пытаясь скрыть этого, ехидно и как-то пошленько улыбалась. – Я все понять могу. Ты только не загоняй его сильно… Кстати, я и не думала, что ты уступишь ему активную роль, ведь…
- Цунаде-сама! – Какаши, уже весь красный, пошатнулся и схватился рукой за дверь, пытаясь не потерять равновесие. – Да что вы…!
- Ну, тише-тише! Я никому не скажу… - Гондайме развернулась на каблуках и, как-то по девчачьи, подмигнула Хатаке. – Если хочешь, могу подлечить.
- Гондайме, да что вы…!
- О, мне уже идти надо! – Пятая быстро пошла вперед, махая джонину рукой. – Вы только сильно не развлекайтесь! Это, все же, госпиталь!
Какаши, все еще находясь в шоковом состоянии, осел на пол. Он, конечно, был рад, что Цунаде так хорошо отреагировала, но, все же, для него это было, мягко говоря, как-то неловко.
«А ведь она еще и Пятая Хокаге… Любительница геев, блин… Надеюсь, она не будет теперь относится ко мне, как к Котетсу и Изумо, и посылать в магазины за покупками. Кошмар какой-то… Ох…»
Какаши поднялся с пола и, все еще находясь в прострации, вошел в палату. Но в состояние его тут же привел, хоть и хриплый, но резкий и громкий смех отступника:
- А-ха-ха! Я обожаю вашу Хокаге! Так тебе и надо, врун! Ой…
Какузу резко схватился за живот и на лице тут же отобразилась гримаса боли. Видимо, еще неокрепшие мышцы схватило от смеха. Да и, все-таки, он еще не успел отдохнуть после бурного утра.
- И тебе так и надо, - Хатаке был уже явно обозлен и обижен всем происходящим. – Теперь объясняй, зачем ты ей все рассказал?
- Ничего я не рассказывал – она сама все поняла… Я и разговариваю-то с трудом – и вообще, если ты не заметил, в ужасном состоянии нахожусь.
- Если тебя это порадует, то мне сейчас хуже, - Какаши опустился на соседнюю кровать.
- Порадовал, - отступник повернулся на бок, чтобы было удобнее видеть Хатаке.
Джонин рухнул на соседнюю постель, раскинув руки. Сразу заныла спина, а потом и кое-что пониже, из-за чего джонин тут же тихо завыл.
- Ой, Хатаке, хватит меня веселить, а то мне смеяться больно, - послышался приглушенный смех Какузу.
- Да ну тебя, - тихо буркнул джонин, так как ему было чертовски лень ссориться с отступником.
- Что теперь будешь делать? – голос Какузу стал серьезнее. - Дождешься допроса и убьешь меня?
Какаши приподнял голову, чтобы взглянуть на мужчину, будто удостоверяясь – на самом ли деле он серьезен.
- Нет, конечно, - укладываясь обратно ответил Хатаке.
- Врешь опять. Невозможно, чтобы после такого унижения нормальный шиноби так поступил.
В ответ Какаши, закрыв рукою глаза, засмеялся. Какузу, не понимая причины такой реакции, просто уставился на лежащего джонина, ожидая, когда тот успокоится.
- Ох, странный ты, - Хатаке, мило улыбаясь, принял сидячее положение. – Ты до сих пор не понял?
Отступник отрицательно помотал головой, все еще удивленно глядя на Какаши.
- Ты мне нравишься, и я хочу быть с тобою.
Какузу просто хлопал глазами, не понимая, послышалось ему это или нет. Да как такое вообще возможно? Известный джонин Конохи и гений мира шиноби вдруг делает подобное признание какому-то беглому ниндзя! Это же абсурд, и не более.
- Не надо так испуганно на меня смотреть. Я тут тебе только что едва ли не в любви признался, а в ответ – такая реакция. Это, как минимум, некультурно, - Какаши, все еще улыбаясь, смотрел на Какузу.
- Да ты заврался вконец. Вывести меня решил окончательно? – отступник тяжело сглотнул.
- Скорее, все наоборот, - Хатаке вздохнул и стал немного серьезнее. – Я бы хотел услышать твой ответ. Конечно, не прямо сейчас… В общем, ты подумай… - джонину явно трудно давался этот разговор. – Я надеюсь, что ответ будет положительным… Все же, то, как ты со мною обращался во время секса…
- Пошел ты! – Какузу покраснел от злости. – Ты, наверное, полный идиот, если думаешь, что ты мне нравишься! На черта ты мне сдался? Это ТЫ кое-чего так и не понял! Я тебя использовал, чтобы разрядится! Ты мне больше не нужен! Единственное, чего я хочу, так это встать на ноги и начать нормальную жизнь! Но в ней - тебя нет, и не будет! Я тебя использую, и не более того! А ты – полный идиот, если считаешь, что нравишься мне! Понял?! – отступник выпалил все это на одном дыхании.
- Ясно, - Какаши отвел взгляд.
Повисла тишина. Какузу вдруг защемило в груди, когда он, наконец, осознал, что только что высказал. Он даже представить себе не мог, что сейчас чувствует Хатаке. А ведь он и не задумывался над тем, что джонин на самом деле мог вот так взять и влюбиться в него.
- Какаши…
- Ладно, я, наверное, пойду, - не дав сказать ничего Какузу, перебил его Хатаке. – Не буду мешать тебе отсыпаться, - с этими словами он встал с кровати и направился к двери.
- Какаши, ты…
- Знаешь, - опять перебив его, сказал джонин, и, сделав маленькую паузу, продолжил. – Я был гением шиноби и не опасался своей гибели потому, что у меня никогда не было человека, к которому я должен был бы вернуться… Поэтому я всегда мечтал быть обычным… и ненавидел это одиночество, - Хатаке развернулся, грустно посмотрев на отступника. – Я думал, ты поймешь мои чувства… И почему все так вышло?… - Какаши посмотрел куда-то вверх, будто выискивая там ответ. – Думаю, будет лучше забыть все произошедшее за эти дни.
«Как когда-то давно, я опять забуду тебя. И это будет к лучшему. И это не будет ни меня, ни тебя мучить».
- Выздоравливай, - сказал Какаши и вышел из палаты.
- Дурак, - то ли самому себе, то ли Хатаке сказал Какузу.

Какаши шел по улице, не видя, куда идет вообще. Просто шел, ни о чем не думая. Он даже не открыл книгу, как делал это обычно, гуляя, а просто сунул руки в карманы и шел, глядя себе под ноги. На небе сгущались тучи, и люди начали разбегаться по домам, чтобы не попасть под дождь. Поднимался ветер, разгоняя опавшие листья и пыль. В Конохе, на удивление, уже давно не было дождя, и земля порядком пересохла. На дорогу упали первые капли.
«Дождь».
Какаши остановился в одном из узких переулков, и посмотрел в небо. Послышался раскат грома, и дождь резко усилился.
«Какой я, оказывается, наивный… Теперь я могу понять Наруто. Когда ты веришь в человека, то всегда надеешься на лучшее… Надежда – это такое глупое и ненужное чувство. Все покатилось к чертям потому, что я надеялся, а не был уверен… Если бы я изначально все хорошо обдумал, то у меня, может быть, и был бы шанс на взаимность… Я поступил глупо, как для джонина. Хотя, причем тут это? Чувства всегда существовали отдельно от мира шиноби… Но, когда я пытался быть шиноби, то потерял Обито и Рин… теперь, когда я попытался быть обычным человеком, идущим на поводу у чувств, я потерял Какузу. Хах… да я его, собственно, и не «находил» даже. Наверное, я все еще ни черта не смыслю в этой жизни…»
- Какаши.
Хатаке с безжизненным взглядом повернулся на голос. Он увидел Куренай, стоящую под красным зонтиком.
- Какаши, что-то случилось?
Джонин почти незаметно и как-то неоднозначно кивнул.
- Такой сильный ливень, а ты тут стоишь, - женщина обеспокоенно смотрела на Какаши. – Может, зайдем ко мне? Тут недалеко. Я тебя чаем горячим напою.
Какаши снова еле заметно кивнул. Ему было все равно, куда идти.
- Вставай под зонтик, - Куренай подошла поближе и приподняла зонт, чтобы защитить от дождя и мужчину.
Какаши не помнил, как очутился в квартире Куренай. Но, выпив горячего чая, он, все же, пришел в более-менее нормальное состояние – и теперь был способен хотя бы отвечать на вопросы.
«Однако, она всего на втором месяце, если я не ошибаюсь, а живот уже начинает появляться…»
- Согрелся? – Куренай сидела напротив Какаши и тоже попивала зеленый чай.
- Да, спасибо.
- Теперь, я надеюсь, ты сможешь нормально все рассказать.
Хатаке только хотел воспротивиться и ответить что-то вроде «да все в порядке, просто переутомился», но Куренай не дала ему этого сделать, приставив один палец к губам, как бы говоря «помолчите». Когда джонин кивнул, поняв, что так просто уже не отделается, женщина продолжила:
- По твоему состоянию я сразу поняла, что что-то случилось – и, как видимо, для тебя это очень серьезно. И говорить ты об этом не очень-то и хочешь, хотя стоило бы. Асума тоже часто переживал из-за того, что ты все держишь в себе… - Куренай тяжело вздохнула. – В общем, если ты не против, я буду высказывать предположения, а ты ответишь - угадала я или нет. Тогда и тебе полегчает, и я, может быть, смогу чем-то помочь.
Хатаке, на пару секунд задумавшись, кивнул в знак согласия.
- Итак, - Куренай поставила чашку на столик и облокотилась о спинку дивана. – Это как-то связанно с отступником и членом организации Акацки, которого вы оставили в живых и принесли в деревню для дальнейшего опроса?
Какаши даже чаем подавился, услышав столь меткое предположение. Наконец, откашлявшись и одев маску, будто пытаясь скрыть свой шок, он ответил:
- Да, но как ты..?
- Узнала? Да ты только что сам мне это сказал, - Куренай улыбнулась и продолжила. – Понимаешь ли, я сейчас частенько захаживаю к врачам ввиду моего положения, поэтому не могла не заметить кое-чего в соседнем корпусе, отделенном под преступников. Во-первых, на последнем этаже, ныне пустовавшем, теперь каждый вечер горит свет в одной палате. Во-вторых, я видела, как ты и Гондайме входили туда. Из этого всего я сделала вывод, что отступник, которого вы схватили и принесли в Коноху, на самом деле жив и сейчас проходит реабилитационное лечение для того, чтобы можно было выудить как можно больше информации.
Какаши был просто шокирован такой наблюдательностью Куренай. Поэтому просто сидел и глядел на нее широко раскрытыми глазами.
- Ну и, в конце концов, ты просто подтвердил мое предположение.
- Куренай… ты… даже…
- Да, даже в таком состояние я все еще остаюсь наблюдательной шиноби, чем себя дико радую, - девушка, все еще улыбаясь, придвинулась ближе к столу и взяла в руки недопитый чай.
- Ты великолепна… А я, кажется, начинаю терять сноровку, - Хатаке смущенно почесал затылок.
- Да ладно тебе. Лучше теперь расскажи, что именно случилось? Судя по всему, Хокаге дала тебе миссию следить за этим отступником, но, также, скорее всего, попросила тебя в ходе общения сделать так, чтобы он согласился на допрос. Все же так было бы легче выудить информацию и, если получится, прибрать к рукам нехилый козырь.
- Куренай, ты меня все больше и больше шокируешь, - Какаши просто уже не знал, как реагировать на такое. – Но, все верно… Я целыми днями сижу с отступником… Кстати его Какузу зовут.
- Ясно. Хм… - женщина задумалась и, вдруг, пристально посмотрела в глаза Хатаке. – И как общение проходило?
- Ну… нормально проходило… - джонина немного напряг этот взгляд.
- И почему поссорились тогда?
- А? С чего ты взяла, что мы ссорились?...
- Чистая психология. Ты не опроверг то, что я сказала это в прошедшем времени, а даже повторил. Ну, так я права или ошибаюсь?
- Куренай… ты изверг… знаешь об этом?
- Я всего лишь пытаюсь тебе помочь, поэтому приходится быть извергом, - куноичи тихо хихикнула. – Ну?
- Да… ты права… - Какаши уперся локтями о колени и, опустив голову, закрыл лицо руками.
- Ну, ты молодец, что смог найти с ним общий язык, но вот я теперь даже не представляю, из-за чего ты с ним поссорился… причем, как видимо, он тебя серьезно чем-то задел.
- Куренай, давай не вдаваться в подробности… Я, правда, благодарен тебе за все, но…
- Какаши, я не могу оставить тебя в таком состоянии. Так что, лучше все расскажи, а я попытаюсь тебе чем-то помочь – и, обещаю, что все тобою сказанное останется строго между нами.
«Сначала Цунаде, теперь Куренай? Нет, не стоит… А то еще больше дров наломаю…»
- Куренай… пожалуйста, не надо, - Какаши встал с дивана, отряхивая штаны, будто сбивая пыль. – Я сам во всем разберусь…
- Но Какаши...! – куноичи поднялась следом.
- Спасибо тебе. И за чай тоже, - джонин кивнул, благодаря Куренай, и развернулся к выходу. – Дождь кончился, так, что я лучше пойду.
Женщина осталась стоять на месте, глядя как удаляется Хатаке. Она опустила голову, печалясь, что не смогла ничем помочь. Тихо хлопнула входная дверь.
- Эх… - вздохнула Куренай, и взглянула в окно. – Дождь-то кончился, а тучи все еще висят в небе.

@темы: слэш, Humor, миди, фанфик, в процессе, drama, NC-17, deathfic

---

Только чистая ложь. Глава 9

[dhampir]

Название: Только чистая ложь.
Автор:  Kawaii666killer
Бета: Княгиня Пустоты
Пейринг: Какузу/Какаши, Какаши/Какузу мельком много кого
Рейтинг: NC-17
Жанр: Drama, Deathfic, чуть-чуть Humor
Размер: Миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: герои полностью принадлежат Кисимото Масаси. Стихи мои!
Размещение: с этой шапкой (разрешение получено)
Саммари: А что было бы, если б Какаши оставил Какузу в живых?
Предупреждения: H/C, Slash, чуток OOC
От автора: Вот, решила написать фанфик на любимый пейринг, которого в инете найти, почему-то, не могу… >_< Надеюсь, вам понравится. Вдохновила эта песня: serj tankian - lie lie lie




Глава 9

Язык ночи состоит из местоимений,
Не знающих, какого они числа,
Имеющих уж очень много мнений,
Какого они рода и лица.
Вначале была нежность, ласка –
Не важно, где. Наверное, в пещере.
Но главное то будет – ласка –
Она была, наверное, в Эдеме.
А после было одно слово –
Какое? Доверие, скорей всего.
Ты знаешь это слово?
Знаешь. Ты знаешь, что оно мое.



Какузу проснулся в восемь утра, уже успел сходить в душ, и теперь лежал на кровати и около получаса пялился в потолок. Было до безумия скучно. Хотелось выйти на улицу, но никто его, естественно, выпускать из госпиталя не собирался. А просто ходить по этажам – медсестры сразу «нажалуются» Хокаге, а та тут же устроит допрос, чего явно, пока что, не хотелось. Поэтому приходилось лежать, притворившись все еще обессиленным. Единственным развлечением стала купюра Рё, которую шиноби сейчас бережно держал в руках и гладил большими пальцами. Прошлое лезло в голову, заставляло задумываться над жизнью. Может, ему и вправду будет лучше, если он останется в Конохе? Добьется спустя пару лет хоть какого-то доверия – а, может быть, станет одним из лучших бухгалтеров этой Скрытой Деревни. Тогда вроде бы и с прошлым будет покончено. Может, даже появится намек на семью.
-Хах…
Последняя мысль заставила Какузу хохотнуть. Ну, кому он сдался такой? Ни одна девушка не полезет в объятья бывшего отступника. Да даже если он и добьется доверия, то внешность уже никак не исправишь. А девушки в первую очередь на это и смотрят… Нет, если он вдруг хорошо «озолотится», то дамочка, конечно, появится... вот только любить она не будет, а детей рожать – тем более. Лишь на стороне гулять и за счет Какузу жить. Не вариант.
«Лучше тогда остановиться на мечте о должности бухгалтера и доверии населения Листа… это более реально...»
Дверь открылась. Какузу сразу же повернулся на тихий скрип, а на лице появилась легкая улыбка.
«Какаши?»
- Здраствуйте… - на пороге стояла медсестра с подносом в руках. – Я… насчет лечения… Цунаде-сама сказала, что вам можно попробовать давать вот этот отвар… В общем… вот…- девушка подошла к тумбочке у кровати Какузу, поставила туда чашку с подноса и резко отбежала к двери. – И еще она сказала, что зайдет в четыре часа дня… поговорить… До свидания! – выскочила из палаты захлопнув дверь.
«Тц… Дура какая-то. Даже нормально говорить не может. Трясется вся… Ксо, почему я расстроен из-за того, что это был не Хатаке?! И вообще, когда он там собирается прийти? Я здесь скоро помру от скуки! Ксо… Да почему я так хочу его видеть?! Ооо….»
Какузу накрылся одеялом с головой, будто пытаясь спрятаться от своих мыслей. Ну не мог он никак признать, что ему нравится общение с Какаши, что он уже привык к его поведению. Теперь даже забавляет сложившаяся ситуация. Нет, не забавляет, а нравится. Но Какузу не мог признать, что Хатаке ему….
«Кажется, у меня и вправду давно не было разрядки… Ксо, да я просто хочу его трахнуть! Для большего он мне и не нужен! И почему я себя убеждаю? А, кошмар какой-то! Так, все! Надо установить себе рамки: я просто воспользуюсь им, трахну – и больше он мне не нужен. Все! Он мне не нравится. Просто я хочу разрядиться, и не более… »
Дверь скрипнула. Какузу, исполнив обещание, данное самому себе, даже не вылез из-под одеяла. Плевать, что там душно и плохо дышится… Послышались очень тихие приближающиеся шаги. Остановились возле кровати. Чувствуется, что кто-то сел на край. Потом – будто бы руки положили по бокам от лица. Какузу стащил с себя одеяло, и сразу уперся взглядом в глаз Какаши.
- Доброе утро! – джонин улыбнулся, прищурившись. – Как спалось?
- Отлично, - Какузу молча смотрел на Хатаке. – Ты слишком близко. Это неудобно.
- Да нет, нормально, - Какаши все еще нависал над отступником, все так же улыбаясь.
Какузу вздохнул. Вздох был даже какой-то радостный. Все же, он и вправду был рад видеть Хатаке, да еще и в таком настроении.
«Может, все же осуществить мой план?»
Какузу улыбнулся уголками губ и сказал:
- Какаши, я тебе нравлюсь, - не вопрос, а утверждение.
- Что? – шиноби тут же стал серьезным, но своей позиции не сменил.
- Я тебе нравлюсь, - теперь Какузу ухмылялся. – Можешь даже не отрицать. Я знаю, что ты хочешь меня, хотя не понимаю, зачем тебе это. Может, это приказ Цунаде, чтобы я раскрыл все про Акацки, может что-то другое – мне все равно. Я только одно скажу тебе: если ты хочешь быть со мною, хочешь чтобы я рассказал все про организацию, хочешь, чтобы я стал служить Конохе, то тебе придется кое-что сделать, - Какузу облизнул губы, как бы намекая.
Какаши молчал и, не моргая, смотрел на отступника. Было видно, что джонин в шоке от такого заявления.
- Если не согласишься, то дальнейшие последствия, моя правдивость и мое состояние будут полностью на твоей ответственности. Ведь, как я понял, Пятая не очень радовалась вчера твоим… «продвижениям»? Я все же не глухой, Какаши, - Какузу приподнялся на локтях и, легонько прикусив ухо джонина, сказал шепотом. – Учти, это твой единственный шанс «наладить со мною отношения».
Хатаке, из-за шока и нахлынувшего возбуждения, пробрала дрожь по всему телу. Он совершенно не ожидал такого от Какузу. Что ему теперь делать? Он уже признался себе, что отступник ему нравится, причем не только как сексуальный объект.
«Если я соглашусь, то буду явно в пассиве – и, вдобавок, черт его знает, что он выкинет потом… возможно, что он просто сейчас воспользуется мною и потом забудет. Но, при этом, есть шанс, что он все расскажет об организации… Если я откажусь, и он из принципа не будет ничего добровольно говорить, то его допросят насильно и потом убьют… И в том, и в другом случае информация будет… Но…»
- Я согласен, - Какаши принял нормальное сидячее положение и отвел взгляд.
- Правильно, малыш, - Какузу присел на кровать. – Теперь сними маску.
Какаши на несколько секунд замялся, а затем повиновался и снял.
«Я уже представляю, что будет дальше. Но я уже все для себя решил, когда шел сюда».
Какузу скинул с себя одеяло и поманил джонина пальцем. Какаши послушно придвинулся, и его тут же грубо схватили за волосы.
- Хочешь? – Какузу притянул шиноби ближе к лицу.
- Да…
Отступник ухмыльнулся и грубо поцеловал Хатаке, кусая тому язык и губы, продолжая сжимать его волосы, притягивая к себе и не давая отстраниться. Второй рукой Какузу начал расстегивать жилет Какаши. Обычно он никогда не мучился с одеждой и даже не вспоминал про прелюдии, а просто брал, разрывал ненужную ткань кунаем и грубо трахал партнера. К примеру, так он всегда делал с Хиданом – из-за чего, кстати, в конечном итоге, тот просто стал носить как можно меньше одежды. Но сейчас Какузу хотел сделать все по-другому. Да, грубо – но по-другому.
«Растянуть все это как можно дольше… Доставить как можно больше боли… Сделать так, чтобы он после этого забыл про меня… Услышать его стоны, а лучше – крики. Оттрахать до крови… чтобы он пожалел о том, что оставил меня в живых… Хочу, чтобы он жалел, зная, что уже ничего не исправит… А потом…»
Какузу разорвал поцелуй и отпустил волосы Какаши. Тот, на удивление, спокойно сидел на месте, глядя прямо в глаза отступнику. Губы джонина были в крови, он тяжело дышал после такого долгого и грубого поцелуя. В глазах, почему-то, не было и капли испуга, что сильно удивило Какузу. Неужели Хатаке не понимает, что его сейчас будут жестоко, простите, отдирать за все его грехи?
- Скажи, Какаши, - Какузу провел указательным пальцем по губах шиноби, стирая кровь. – У тебя это будет первый раз с мужчиной? – провел рукой по пепельным волосам и сжал одну прядь, притягивая вниз.
- Да… - Какаши немного сморщился от боли, но, все же, подался вниз.
- Тогда я буду грубее, - Какузу просто оскалился в улыбке.
Он притянул джонина еще ниже, заставляя того упереться локтями о кровать. И теперь лицо Хатаке находилось прямо перед пахом Какузу.
- Думаю, тебе не стоит объяснять, что надо делать, - мужчина перестал сжимать волосы Какаши, и теперь нежно перебирал их пальцами. – Верно?
В ответ Хатаке кивнул и начал расстегивать штаны Какузу.
«Жаль, что его чертова челка закрывает глаза. А так охота сейчас посмотреть на них, увидеть все эмоции».
- Слезь с кровати, - приказал отступник, и тут же рукой оттолкнул голову Какаши от себя. – Продолжишь, сидя на полу, - сам присел на край кровати, опираясь руками позади себя.
Хатаке, едва не потеряв равновесие, тут же слез с кровати. Сначала он, медля, стоял, осматривая своего партнера, – потом, все же, присел между его ногами. Теперь Какузу открывался замечательный вид и на то, что делает Какаши, и на его лицо.
- Ну, - Какузу положил руку на голову джонина и надавил на нее, опуская к уже расстегнутым штанам.
Какаши, схватившись одной рукою за край кровати, второй немного приспустил трусы мужчины и взял его член. Начал снизу проводить языком по стволу, потом несколько раз облизал головку.
- Умница, - Какузу улыбался, наслаждаясь этим зрелищем и ощущениями.
Какаши обхватил ртом головку и начал ее посасывать, иногда, совсем легонько, касаясь зубами нежной кожицы, но потом тут же проводя по ней языком. Дальше опускался вниз, облизывая весь ствол, сжимая и массируя его рукой. Потом вновь начал облизывать языком головку, надавливая иногда на нее большим пальцем. Вдруг Какузу сильно сжал Хатаке за волосы и, надавив на голову, заставил того заглотить член до половины. Какаши даже не воспротивился, а начал послушно делать более стоящий миньет, при этом рукою массируя ствол у основания.
- Ах… - Какузу позволил себе один тихий стон, и тут же оттянул Какаши за волосы, заставив того все прекратить. – Закрой дверь и разденься.
Какаши, со спокойным выражением лица, встал с пола, подошел к двери иналожил печать для барьера. Потом он подошел обратно к мужчине и начал снимать с себя всю одежду, бросая ее на соседнюю кровать. И вот – перед Какузу предстал абсолютно голый, в нормальной степени накачанный красивый мужчина, причем, уже явно возбудившийся.
«Великолепно», - отметил про себя отступник, оглядывая Хатаке, и уже хотел было отдать следующий приказ, как вдруг джонин сам присел на кровать и навис над ним.
- Хочу, - сказал Какаши, ухмыляясь и облизывая губы.
- Я тебя не спрашивал, хочешь ты или нет, - Какузу схватил Хатаке за волосы и, притянув к себе, сильно укусил за шею. – Посмотрим, щенок, что ты потом будешь говорить.
Хатаке аккуратно отстранился от джонина, и, присев ему на бедра, потер место укуса.
- Тогда приказывайте, господин, - сказал он, вдруг мило улыбнувшись. – Я полностью ваш.
«Взбесить меня вздумал, сопляк?! Ничего, сейчас ты у меня будешь выть от боли».
- Ложись на спину.
Какаши повиновался и лег рядом с Какузу, не отводя от него глаз и все еще улыбаясь краем губ. Отступник навис сверху и начал грубо целовать Хатаке, тем временем изучая руками его тело: прошелся по груди, задевая набухшие соски, по бокам, вниз к ягодицам, грубо сжав их, потом к возбужденной плоти, едва касаясь – и вдруг сильно сжимая ее, из-за чего сквозь поцелуй у мужчины вырвался стон. Какузу сильно укусил его за язык, будто бы наказывая за это. Потом он разорвал поцелуй и поднес руку ко рту Какаши, грубо засовывая ему два пальца.
- Облизывай.
Какаши слушается и начинает даже посасывать их. Выглядит эротично, и еще сильнее заводит. Вдруг Какузу начинает злится из-за того, что джонину все это нравится. Неужели его план мести канул в лету?
«Нет, это только начало. Обещаю, щенок, ты будешь молить о пощаде».
Шиноби вынул пальцы изо рта Хатаке и склонился над его ухом.
- Будет очень больно. Я об этом позабочусь.
Какузу, опираясь одной рукой о кровать, засовывает сразу два пальца в Хатаке и начинает растягивать, сжимающееся колечко. Джонин тяжело выдыхает и сильно напрягается, сжимая руками простынь, облизывает пересохшие губы. Какузу лишь ухмыляется от такой реакции – и вводит третий палец, доставляя сильную боль. Но Хатаке не стонет, а лишь прикусывает внутренний край губы.
«Интересно, когда ты сдашься?»
Какузу смотрит прямо в глаза Какаши, наблюдая за его реакцией. И это доставляет ему огромное удовольствие – видеть, как джонин сдерживается изо всех сил чтобы не стонать от боли. Он вводит пальцы глубже, продолжая растягивать колечко. Потом, приняв более удобное сидячее положение, второй рукой начинает ласкать член Какаши. И вот, не выдержав такой смеси боли и наслаждения, джонин стонет, закрывая глаза и комкая простынь в руках. Этот стон просто сводит с ума Какузу, и ему хочется сейчас же взять, забыв про подготовку, и войти в него. Но он почему-то удерживает это желание. Его вдруг переполняет какая-то нежность. Охота поцеловать Какаши.
«О чем я думаю?… Он – лишь моя разрядка, а не дамочка, чтобы ласкаться».
Вдруг Хатаке приподнимается на локтях, и, обняв одной рукой шею Какузу, притягивает того к себе и нежно целует. Прямо так, как того хотел отступник. Как он понял? Как узнал? Это просто сводит с ума. И Какузу отвечает на поцелуй, забывая про все свои мысли об издевательстве над этим джонином. Он обнимает его, и нежный поцелуй перерастает в грубую страсть. Какузу на секунду отстраняется и говорит в губы:
- Ненавижу…
Потом приподнимает его за бедра, пристраиваясь удобнее и спуская с себя штаны. Иногда он обрывает поцелуй, говоря «Ублюдок» или «ненавижу». Какаши лишь улыбается в ответ и отвечает на поцелуи. Потом они останавливаются. У обоих глаза горят какой-то животной страстью.
«Никогда бы не подумал, что можно соединять в сексе грубость и нежность», думает Какузу. Все же, он считал, что, если и трахать мужчину – то только лишь грубо, и желательно почти без поцелуев.
- Какузу… - выдыхает Какаши, ухмыляясь.
- Заткнись… - обрывает его отступник и резко входит.
Хатаке опрокидывает голову назад и громко стонет. Кажется, что сейчас сорвется на крик, но он сдерживает себя, и, замолчав, лишь тяжело дышит. Какузу чувствует, как Какаши напряжен, из-за чего член вошел в него лишь наполовину. Крови нету – значит, повезло, что ничего не порвал внутри. Отступник закидывает ноги Хатаке себе на плечи, и руками сильнее разводит ягодицы. Какаши все еще не может перевести дыхание, и так же продолжает смотреть вверх, – но потом вдруг тихо говорит:
- Продолжай.
Какузу начинает медленно двигаться, не выходя из Хатаке и глубже проталкивая свой член. Какаши цепляется руками за железное изголовье кровати, и опять запрокидывает голову, выгибаясь. Эта реакция еще сильнее будоражит сознание Какузу – и приходится удерживаться, чтобы не начать быстро двигаться, а дать джонину привыкнуть.
- Ах, Какузу… быстрее…
На эту просьбу мужчина ухмыляется и, опустив ноги Какаши, слегка наклоняется над ним.
- Не слышу.
Хатаке выгибается вперед и, обхватывая ногами спину Какузу, обнимает его за шею.
- Быстрее… - шепчет в самые губы и проводит по ним языком.
«Почему это звучит настолько страстно и желанно? Я точно убью его после того, как оттрахаю! Ненавижу…»
Какузу целует Какаши, и начинает двигаться быстрее. Слышно стоны, какие-то неразборчивые слова, которые шепчут в губы, тихий скрип кровати. Какузу одной рукой начинает ласкать член Хатаке, из-за чего его стоны становятся еще более развратными. Сначала кончает Какаши, выдыхая имя отступника, а потом сам Какузу, валясь на него всем обессиленным телом. Они оба тяжело дышат.
- Ненавижу тебя, Хатаке… - говорит отступник, сползая с джонина на кровать.
- И ты врун… - усмехается Какаши, обнимая Какузу и прижимаясь к его груди.
- Да пошел ты… - тихо, и даже как-то без зла, говорит тот.
Они лежат так еще минут пять, переводя дыхание. Какаши начинает тереться головой о грудь отступника, мурлыкая.
- Отвянь, щенок, дай отдохнуть.
- Логичней будет назвать меня кошаком, - сказал Хатаке и, подумав, мяукнул.
- Отвянь, кошак… - говорит Какузу очень тихо, почти не слышно.
Какаши приподнимается, чтобы сказать что-то еще, но видит, что его собеседник уже успел заснуть.
«Хах… а я ведь только хотел хорошенько тебя разоблачить. Что ж, оставлю и это, и признание на потом».
Джонин еще минут пятнадцать лежал на кровати, отдыхая. Все же, первый раз был не очень болезненным – хотя, возможно, как он слышал, все «прелести» гейской любви будут ощущаться лишь через некоторое время. Точнее, будет болеть спина и задница. А у него, ко всему прочему, еще и укус на шее.
«Ох, чувствую, я весь этот день буду ныть от боли».
Горько вздохнув, Какаши встает с кровати и подходит к соседней, чтобы взять вещи. Сейчас ранее утро, так что у него есть еще шанс незаметно прошмыгнуть в душ. Помедлив, Какаши взглянул на Какузу.
«Надо бы накрыть его одеялом, а то вид просто умопомрачительный».
Улыбнувшись своим мыслям и развратной картине на койке, Хатаке начал приводить все в порядок.

- Хокаге-сама, здраствуйте, - девушка поклонилась вошедшей Цунаде.
- Здраствуй, Мари-сан. Я тут решила на пол часика раньше заглянуть. Ты, кстати, давала нашему пленнику тот отвар?
- Ну да, как вы и сказали… я правда не знаю, выпил ли он его…
- Так почему не зашла? Не проверила?
- Ну… там же Хатаке-сан… вот…
- О, боги… Ладно, а состояние его?
- Вроде в норме. Я даже, когда мимо проходила, слышала, как он с Хатаке-сан разговаривал…правда… странный разговор был…
- Подслушиваешь? – Хокаге сделала серьезное лицо.
- Да нет… просто…
- Ладно, о чем они говорили? – вдруг ехидно улыбнулась Цунаде.
- Ну, я лишь обрывки слышала… Это… «Я знаю, что ты хочешь»… э… «приказ Цунаде»… «кое-что сделать»… Ну вот и все, что я поняла. Хотя, еще показалось, что он сказал Хатаке-сану «я тебе нравлюсь» – но это же чушь получается, - у девушки порозовели щеки.
- "Чушь", говоришь… - Цунаде задумалась и вдруг, ни слова ни говоря, пошла вверх по лестнице.
- Хокаге-сама?...

@темы: слэш, Humor, миди, фанфик, в процессе, drama, NC-17, deathfic